Онлайн книга «Девочка, ты чья?»
|
Джей было очень хорошо с ним, но скоро к ней вернулись тревожные мысли. Реальность не давала покоя. Блаженное сексуальное небытие не решило ни одной проблемы. Скорее, лишь осложнило общее положение вещей. Очевидно, Тернер почувствовал перемену ее настроения. – А я думал, ты пригласила меня на бокал вина. – Это был предлог, – смущенно вздохнула она. Радостно засмеявшись, он поцеловал ее в лоб. – Знаешь, я чувствую себя таким… таким использованным! – Так оно и есть, – вздохнула Джей и отвернулась. Она действительно использовала его и отлично понимала это. Впрочем, и он использовал ее. Джей никак не могла понять, сожалеет она об этом или нет. – Тебя снова мучают мысли о брате? – участливо спросил Тернер. – Да. – Тебя тревожит завтрашний разговор? – Да. Потом они долго лежали молча. Тернер гладил ее волосы, кожу на плече, маленькое ухо, нежное и очень чувствительное место за ним. – Ты когда-нибудь думала о своей биологической матери? – Нет, – искренне ответила Джей. – Тебе не нравится, что я задаю слишком много вопросов? – Да. Оба опять надолго замолчали. И вновь первым нарушил молчание Тернер: – Тебе не хочется спать? – Похоже, мне сегодня не заснуть… – Тогда сядь, я налью тебе бокал вина. Невероятно яркий свет залил комнату, и Джей болезненно поморщилась. Тернер встал, натянул брюки, застегнул молнию. Джей не сводила с него глаз. Потом она услышала, как он откупорил бутылку, как зашуршали пластиковые стаканчики и тихо забулькало вино. Тернер подошел к постели со стаканчиком, наполненным красным вином. Джей села, прикрывая обнаженную грудь простыней, и смущенно взглянула на Тернера. Он присел рядом с ней. – Спасибо, что передумала. – Тернер улыбнулся и символически чокнулся с Джей. – Это случилось без участия моего разума. – Твой разум и без того работает круглые сутки, не зная отдыха. Может, хорошо, что на этот раз тело одержало верх над разумом? Она держала стаканчик, так и не сделав ни глотка. – То, что произошло между нами, не имеет никакого значения. То есть не связывает ни тебя, ни меня никакими обязательствами. Тернер пожал плечами: – Счастливец твой брат Патрик. Подумать только, как ему повезло, ты так самоотверженно любишь его… – Да уж, счастливее некуда, – иронически отозвалась она. – Расскажи мне о себе и о Патрике. Помнишь, ты мне обещала. “А почему бы и нет?” – подумала Джей и откинулась на подушку. – Нона говорила мне, что с самого начала я относилась к Патрику не как к брату, а как к собственному ребенку. Это началось с того дня, как в нашем доме появился маленький Патрик. Конечно, сама я этого не помню. И вообще я не помню свою жизнь без него. – И ты не испытывала никакой ревности? – Нет, к нему невозможно было ревновать, даже мать. Он был таким… хорошим. – А ты… ты была хорошей? – Нет. – Почему? – Тернер улыбнулся, словно заранее знал ответ. – Я всегда была слишком упрямая, настырная. По крайней мере так говорила Нона. И слишком активная. Вела себя по-мальчишески и ужасно бестактно. – Я очень рад, что, повзрослев, ты избавилась от этих недостатков, – съязвил Тернер. – Особенно от упрямства и настырности… Совсем не рассердившись за ехидную подначку, она продолжала: – Наш отец умер, когда мне было четыре, а Патрику два года. Нона была страшно подавлена его смертью. Очень долгое время после этого она не улыбалась, ничему не радовалась, и мы с Патриком жили словно сами по себе, хотя Нона заботилась о нас, как прежде. Патрику нравилось, что я энергична, мне нравился его веселый и покладистый характер. Кроме того, я чувствовала себя его защитницей. – Потому что он был младше тебя? – Не только. Понимаешь, лет до семи он заикался. Логопед пытался ему помочь, но не добился заметного успеха. Чаще всего Патрика понимала только я. Поэтому у нас двоих возник свой особенный язык. Мы стали своего рода нацией из двух человек. Для своего возраста Патрик был слишком маленьким, из-за этого да еще из-за того, что он заикался, некоторые дети издевались над ним. – И ты неизменно защищала его? – Да, – кивнула Джей. – Но чем старше он становился, тем лучше умел выпутаться из любой неприятности и уладить отношения с любым задирой. – Патрик был любимцем матери? – Да, но это не имело для меня никакого значения. Он был и моим любимцем тоже. В этом мы с Ноной очень похожи, чего нельзя сказать обо всем остальном. – Ты постоянно называешь ее Ноной. Почему? – Это началось после того, как я окончила колледж. У меня была связь с одним мужчиной… и на какое-то время я перестала быть полной собственностью Ноны. С тех пор я начала называть ее по имени. Мы тогда сильно поругались. – Но потом все-таки помирились? – Ну, более или менее… Я вышла за того человека замуж, желая насолить ей. Глупо, правда? Он, как я и подозревала, оказался лжецом. Ненавижу ложь! Может, поэтому я еще больше разозлилась на Нону – ведь все вышло так, как она мне говорила. – Муж обманывал тебя? – Он вечно врал что-то, у него постоянно были любовницы. Этого я терпеть не хотела и не могла. Год назад мы развелись. Ноне это не понравилось. А ты? Ты был женат? – Нет, даже не собирался никогда. – Тернер покачал головой. – Скажи, а почему ты вдруг передумала сегодня? – Я звонила Ноне и сказала, что завтра утром предстоит разговор с Ритой Уолш. – И что? – удивился Тернер. – Она стала расспрашивать о тебе, о том, не спим ли мы в одной постели. Мне пришлось трижды повторить ей, что мы остановились в разных номерах. И все же она заявила, что мы вообще должны были остановиться на ночь… в разных гостиницах! Тернер рассмеялся. – Не вижу ничего смешного! – вспылила Джей. – Когда Нона повесила трубку, я разозлилась. Ведь мне уже тридцать три! – Значит, ты решила переспать со мной, потому что твоя мать велела тебе не делать этого? Ты всегда поступаешь ей наперекор, да? – Ну, это только часть причин, побудивших меня передумать. Мне действительно хотелось провести с тобой эту ночь… Тернер наклонился к Джей, поцеловал ее, потом еще раз и еще… Она обвила руками его шею, и разделявшая их простыня упала на пол. |