Онлайн книга «Вся ночь впереди»
|
Плотик, на котором она плыла, стал погружаться в бездонные океанские глубины. – Приехали, мадам. Молли вздрогнула, открыла глаза и поняла, что их машина стоит. Прямо перед ее глазами толпы людей входили в огромное здание аэропорта и выходили из него. «Ты – вся моя жизнь». Неужели Остин это сказал? Или ей только пригрезилось? Молли относилась к числу тех людей, которые чувствуют себя комфортно, когда знают, что в них нуждаются. А вот Остин никогда в ней не нуждался. Так, во всяком случае, она раньше думала. – Счетчик-то тикает, – напомнил ей водитель. – Да и желающих взять такси полно. «Ты – вся моя жизнь». Неужели скорбь ослепила ее до такой степени, что она совершенно перестала замечать своего мужа? Этого она не знала. Зато она знала другое: во Флориду она не полетит. Сейчас, по крайней мере. Ей необходимо узнать правду. – Я кое-что забыла, – сказала она, наклоняясь к шоферу. – Придется вернуться. Водитель тяжело вздохнул, вывел машину со стоянки и покатил в обратном направлении. Сколько раз Молли думала о том, как сложилась бы ее жизнь, если бы Джей не погиб. Ее жизнь сложилась бы просто идеально. Иначе и быть не могло. Или все-таки могло? Вообще-то ничего идеального на свете не бывает. В жизни человека всегда что-то случается, и далеко не всегда одно только хорошее. «Я не мог целовать тебя так, как целовал тебя Джей. Не мог сжимать тебя в объятиях, как это делал он», – вдруг всплыли в ее памяти слова Остина. Остин сидел на кровати в супружеской спальне и вдыхал аромат розы, которую Молли вставила в петельку его рубашки. И почему он не попросил ее остаться? Почему не сказал, что любит ее и будет любить вечно? Всему виной его гордыня. И страх. Боязнь того, что она может отвергнуть его чувство. Но больше всего он сожалел о том, что не извинился перед ней за все те жестокие, насмешливые слова, которые наговорил ей за годы их совместной жизни. Говоря ей грубости и насмехаясь над ней, он все больше отталкивал ее от себя. Уж такой Молли человек: больнее всего ее ранит грубое, жестокое, насмешливое слово. «Интересно, как сложилась бы их жизнь, если бы они познакомились в другое время и при других, более благоприятных обстоятельствах?» – задался вопросом Остин и тут же решил, что думать об этом нет никакого смысла. Слишком поздно. – Остин? Он вздрогнул от неожиданности. Молли! Он не слышал, как она вернулась. Но зачем она это сделала? Чего она хочет? Ему, Остину, не выдержать повторной процедуры прощания. Сколько можно уходить и возвращаться? Да от такого кто угодно с ума сойдет! Остин потер кулаками глаза и громко зевнул: надеялся, что Молли подумает, будто он спал. – В чем дело? Почему ты вернулась? – Хотела кое о чем с тобой поговорить. Остин так и не повернул к ней головы. Сидел на кровати и смотрел в окно. С того места, где он находился, было видно, как по голубому небу плыли белые облака. – Я же сказал: о птицах я позабочусь, не беспокойся. – Ты когда-нибудь мне говорил, что я – вся твоя жизнь? Остин с минуту сидел молча. – Нет, – наконец сказал он. Слева от Остина на столике стояли часы. Их тиканье казалось ему колокольным набатом. «Уходи, Молли. Забирай то, зачем приехала, и уходи», – сжав зубы, отдал мысленную команду жене Остин. – Хорошо, ты этого не говорил… Но ты хотя бы плакал? Он? Плакал? Да он в жизни никогда не плакал – даже час назад, когда Молли от него уезжала. Мужчины не плачут. Так говорил ему его отец. – А когда у меня был выкидыш? Тик-так, тик-так – тикали часы на столике. Остин не любил вспоминать этот день. Вернувшись домой, он обнаружил, что Молли лежит на полу в луже крови, и очень испугался. Она тоже была напугана. И что самое ужасное, она боялась его – своего мужа. Так боялась, что даже не хотела, чтобы он до нее дотрагивался. До этого он не знал, что в человеческом теле столько крови. Замирая при мысли, что он может в любую секунду потерять свою Молли, он завернул ее в одеяло, отнес на руках в машину и помчался в больницу. Она тогда чуть не умерла. Еще немного, и… – Я ни разу в жизни не плакал, – сказал он. Тик-так, тик-так – отсчитывали минуты часы. – Понятно… Удивительное дело. Тогда Остин боялся, что может ее потерять, но ведь, если разобраться, он потерял ее гораздо раньше. Потерял – и не смог вернуть. У него пересохло в горле, а глаза защипало от слез. Уж скорей бы она уехала, не бередила ему душу… Украдкой смахнув одинокую слезу, он поднялся с места, прошел к гардеробу и, достав из него сверток, протянул Молли. – Вот возьми. Во Флориде пригодится. Не скрывая удивления, она сняла оберточную бумагу, оглядела коробку и густо покраснела. Остин всучил ей коробку подаренных доктором Фишером презервативов. Остин тут же пожалел о своем поступке. Что, в самом деле, с ним происходит? Всего несколько минут назад он корил себя за то, что, когда они жили вместе, он не раз жестоко ее обижал. Но стоило ей вернуться, как он не удержался и снова взялся за старое. Хорошо все-таки, что она уезжает. Не будет ни обид, ни семейных сцен – ничего не будет. Молли посмотрела на коробку с презервативами, потом перевела взгляд на Остина. – Я думала, ты изменился, – сказала она. – Но, как выяснилось, ты все тот же. – Да, – согласился он. – Я все тот же мерзкий тип, каким всегда был. Она засунула коробку в сумочку, повернулась и, ни слова не говоря, вышла из комнаты. Подойдя к входной двери, Молли на минуту остановилась. Неужели она ошиблась в Остине? А ведь ей так хотелось, чтобы то, что она о нем думала в последнее время, оказалось правдой. Но он был такой холодный, такой отстраненный, такой привычно-жестокий. Точь-в-точь такой, как прежде. Она нажала на ручку и открыла дверь. Такси стояло около дома, и солнце, слепя глаза, отражалось на его полированном бампере. Хорошо все-таки, что она не отпустила машину. По крайней мере, ей не придется носиться по улице с чемоданом и умолять проезжающих мимо таксистов, чтобы ее поскорей отвезли в аэропорт. |