Книга Внезапная страсть, страница 5 – Элизабет Оглви

Она смотрела, как он подошел к дереву, возле которого сидел, и взял бутылку с минеральной водой. Заметив растерянное выражение лица девушки, мужчина улыбнулся:

— Это не лимонад, просто чистая вода. К тому же итальянская — естественно, самая лучшая для такой изящной ножки!

От его комплимента она вздрогнула и стала смотреть, как он смочил минеральной водой свой батистовый платок и очень туго обвязал им ее узкую ступню.

Холодная самодельная повязка принесла неожиданное облегчение, и Крессида с удивлением обнаружила, что ей приятны его прикосновения. Она невольно посмотрела на красивые губы незнакомца и подумала: интересно, что чувствует женщина, когда эти губы ее целуют?

Крессида потрясла головой, отгоняя странные мысли. Дурацкие мысли! Летнее наваждение… Просто перегрелась на солнце.

— Мне надо идти, — сказала она. К ее удивлению, он не стал возражать и кивнул:

— Разумеется. — И таким же осторожным движением надел ей на ногу босоножку. Его темные глаза чуть сузились и посмотрели на нее с участием. Когда он застегивал пряжку, она подумала: «Очаровательный принц».

Мужчина легким кошачьим движением вскочил на ноги и протянул ей руки.

Она машинально протянула ему свои, и он легко поднял ее с земли, так, что Крессида оказалась совсем близко и с ожиданием поглядела ему в глаза. На секунду он нахмурил брови. Его лицо было совсем рядом. Она слышала жужжание ос; неожиданно подул долгожданный ветерок. Ее губы инстинктивно раскрылись, зеленые глаза казались огромными.

Неожиданно он заговорил другим тоном:

— Вы можете идти? — спросил он вежливо. Она почувствовала, что ее разбудили от приятного сна.

— Да, все хорошо, — сказала Крессида, потрясенная не столько своей травмой, сколько мыслью о том, что она стоит здесь и ждет, когда ее поцелует человек, которого она совершенно не знает. «И слава Богу, — подумала девушка,

— что он не осмелился». Крессида хотела идти, но он взял ее за локоть.

— Позвольте помочь вам, — настойчиво попросил он своим слегка насмешливым голосом с иностранным акцентом и, обхватив ее за тонкую талию, повел к Джуди.

И она позволила ему поддерживать себя таким фамильярным образом и почувствовала себя спокойной в его сильных руках. Это короткое путешествие доставило ей необыкновенное удовольствие, однако довольно быстро они пришли. Она увидела, как Джуди приподнялась и с удивлением таращила на них глаза, из чего Крессида поняла, что та ничего не видела.

— Я споткнулась, — объяснила она. Он убрал руку с ее талии.

— Думаю, поболит еще несколько часов, а потом пройдет. — Он улыбнулся. Затем взглянул на онемевшую Крессиду и взял ее за подбородок большим и указательным пальцами. — Чао, — сказал он тихо, так тихо, что, кроме нее, никто не слышал, и пошел прочь по жухлой траве, а солнце блестело в его черных волосах.

Джуди заговорила не сразу. Глаза у нее стали, как блюдца.

— Кто это? — спросила она. — Вблизи он еще потряснее.

Ответ показался диким даже самой Крессиде.

— Я не знаю, — призналась она.

— Что значит — не знаю? — удивилась Джуди.

— То, что я сказала, — ответила Крессида чуть жалобным тоном. — Никогда раньше его не видела, он просто перевязал мне ногу. — Она посмотрела на белый носовой платок.

— Но ты видела, как он на тебя смотрел? Ты ему дала свой номер телефона?

— С какой стати? — стараясь изобразить возмущение при мысли о том, что она могла бы дать номер своего телефона первому встречному. Хотя, если быть откровенной перед собой, она бы сделала это, и притом с большой охотой.

Джуди посмотрела ему вслед.

— Жаль. Лондон — город большой — вряд ли ты увидишь этого красавчика еще раз.

Крессида тоже это поняла, после того как целую неделю промечтала на тему: «а вдруг».

А вдруг он ходит туда перекусить на свежем воздухе каждый день? Не будет ли слишком откровенно, если она опять туда придет? «А почему, собственно? — подумала она, ведь он вполне может решить, что она там обычно проводит обеденный перерыв». Это вполне можно было бы осуществить, если бы погода не испортилась и не разразились бесконечные грозы, из-за которых она не могла прийти в парк еще раз.

«А что, если он работает недалеко от театральной школы? Равно как и еще тысячи других граждан», — подумала девушка с грустью. Даже если он действительно работал неподалеку, она так и не встретила его ни разу, хотя и тратила в надежде на чудо слишком большую часть своей крохотной стипендии на всевозможные закусочные и кафетерии в этом квартале.

Нет, решила она, запихивая батистовый платок, который тщательно выстирала и выгладила, в дальний ящик комода — это была всего лишь случайная встреча, которая не повторится. Крессиду удивляло то, что ее так сильно взволновал совершенно посторонний человек. Ведь у нее, в отличие от однокурсниц, не возникало ни малейшего желания приобрести хоть какой-то сексуальный опыт. Разве не было перешептываний и намеков из-за того, что она не проявляла никакой инициативы, чтобы исчезнуть посередине вечеринки, как другие девушки, которые временами удалялись со своими приятелями, в основном в направлении спальни?

Прошла неделя, и если Крессида и не забыла загадочного незнакомца, то по крайней мере перестала о нем думать постоянно, поскольку ей необходимо было сосредоточиться на выпускном спектакле, где она играла Клеопатру.

Репетиция оказалась тяжелой, и Крессида обрадовалась, когда она наконец закончилась. Девушка сидела в захламленной уборной, снимая грим и размышляя, идти ли сегодня на вечеринку к преподавателю техники речи. Ей почему-то не хотелось. Расчесывая свои густые темно-рыжие волосы, она думала, что увидит те же надоевшие лица, услышит те же старые шутки. Никто и не заметит, есть она или нет.

Освежающая ванна, стакан чего-нибудь холодненького в закрытом дворике, окруженном деревцами, да к тому же квартира в ее полном распоряжении на весь вечер — разве не заманчивая перспектива?

Был тихий теплый вечер, закатное солнце окрашивало облака в розовый цвет, когда она шла по направлению к дому. Ей повезло, что они встретились с Джуди в самом начале семестра и так сдружились, что та предложила жить у нее. Родители Джуди были богаты. «Жутко богатые», как она сама говорила. Им нравилось баловать единственную дочь — отсюда и просторная квартира в престижном районе Лондона. Иначе бы Крессиде пришлось бы снимать какую-нибудь крохотную мрачную квартирку Бог знает где, да еще вместе со своей пожилой тетушкой, единственной родственницей в Англии.

Правда, ее беспокоило, что Джуди наотрез отказалась брать с нее деньги за жилье.

— Мои родители уже все заплатили, — говорила она.

Так что Крессида платила тем, что покупала для дома новые вещи — каждый месяц в квартире появлялись либо новая ваза, либо красивые тарелки, либо яркие диванные подушки.