Книга Столичные каникулы, страница 34 – Джанет Дейли

Вдруг совершенно неожиданно он спросил:

– Зачем вы так сильно накрасились?

Вздрогнув, Джоселин откинулась на пятки. Ее сердце бешено заколотилось. Но, посмотрев в его глаза, не заметила ничего, кроме простого любопытства.

Переведя дыхание и немного успокоившись, она взяла у Обедиа другой пластырь и проговорила с умеренной критикой в голосе:

– Вам не кажется, что это мое личное дело?

– Возможно, – согласился Такер. – Но у вас такое прекрасное лицо, что мне пришло в голову, может, вы маскируете шрамы?

– А если и маскирую, неужели вы думаете, я вам признаюсь? – Уверенная, что лучшая защита – нападение, Джоселин решила атаковать. – Я не собираюсь доверять вам мои секреты. Мы совсем не знаем друг друга!

– Но я как раз пытаюсь это изменить! Разве вы не понимаете, почему я задаю вам все эти вопросы? – объяснил Такер. – Но несправедливо, что вопросы задаю только я. Может быть, вам тоже у меня что-нибудь спросить?

– Простите, мне нечего у вас спрашивать.

На самом деле Джоселин знала о нем уже очень многое, включая и то, что он ей нравится. Более того, ее влекло к нему, чему она несказанно удивлялась. При любых других обстоятельствах Джоселин могла бы позволить себе проверить, к чему все это приведет.

Но как это сделать здесь и сейчас? Она подумала: «Только не в этой жизни».

Такера расстроил ее резкий ответ.

– Наверное, не стоило вас просить задавать мне вопросы?

– Наверное. – Она приложила марлевую подушечку к его колену и отодвинулась назад. – Все готово.

– Хорошо. – Такер удовлетворенно кивнул. – А теперь перейдем к рису.

– К рису? – Джоселин вспомнила, что невесту и жениха обсыпают рисом, и ее сердце екнуло.

– Да, к рису. К заключительной части нашего мероприятия. Мне нужно наложить на рану лед, подсунуть под ногу подушки и оставить ее в полном покое. – Он потянулся к аптечке. – Там должен быть пузырь для льда, где-то среди прочей ерунды. А лед в пластиковой коробке в морозильной камере. Обедиа, убедитесь, что он там есть.

Старик, двигаясь маленькими шажками, поспешил к холодильнику. Джоселин снимала яркую обертку с пузыря для льда.

– А вы умеете отдавать приказания, – заметила Джоселин и снова опустилась на колени, готовясь привязать к колену Такера пузырь со льдом.

– Я бы так не сказал, – спокойно поправил ее Такер. – Просто я знаю, что нужно делать и где что лежит. Если бы вас обоих здесь не было, я ковылял бы по квартире, делая все сам. Мне повезло, что вы здесь.

Таким образом, Джоселин была справедливо наказана за свою необоснованную критику. Она начала перевязывать коленку. Обедиа принес коробку с кубиками льда. Один из них упал на пол, Молли сразу же его схватила и разгрызла.

– У вас есть братья или сестры? – полюбопытствовал Такер и тут же ответил за себя: – Я – единственный ребенок.

– Я тоже.

– Забавно, почему-то я считал, что у вас большая семья. А как на счет ваших родителей?

Оказалось, что проще ответить на вопрос, чем от него увиливать. К тому же эта информация вряд ли что-то ему откроет.

– Моя мама погибла в автокатастрофе несколько лет назад, – поведала Джоселин.

– Простите, – произнес растроганно Такер. – Но ведь ваш отец жив?

– Да. – И тут она почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

– А чем он занимается?

– Он… – Джоселин заколебалась, пытаясь сказать правду, но так, чтобы не разоблачить себя. – Он работает на правительство.

Обедиа кашлянул, чтобы прикрыть смешок. К счастью, Такер ничего не заметил.

– В наше время почти половина страны работает на правительство. А здесь, в Вашингтоне, если работают не на наше, то на чьи-нибудь другие правительства, – резюмировал он.

– Да, я это уже слышала. Я затянула не слишком туго? – поинтересовалась она, пытаясь сменить тему разговора.

– Нет, в самый раз, – ответил Такер рассеянно. – А вы верите в Санта-Клауса?

– Мы что, снова возвращаемся к теме Рождества? – скорее удивилась, чем разозлилась Джоселин.

– Обедиа объяснил нам, что о Рождестве можно говорить круглый год в любое время, – напомнил Такер. – А, кроме того, если мы поженимся, и у нас будут дети, я должен знать, что вы будете им рассказывать о Санта-Клаусе.

Бинт выскочил из ее одеревеневших пальцев и запутался на полу. В результате Джоселин намотала его вокруг коленки больше, чем требовалось.

Она разозлилась на слова Такера, на свою реакцию на них и на то, что под конец испортила такую тщательную работу.

– Мы не поженимся, Такер, – отрезала Джоселин.

– Ну не сразу, конечно. Будьте в этом уверены, – великодушно согласился он.

– Вы совершенно неисправимы, – бросила Джоселин и затянула повязку потуже.

– Осторожнее! Вы лишите меня кровообращения, – предостерег ее Такер и хихикнул. – Вот что делает женитьба с мужчинами – лишает их кровообращения.

Обедиа усмехнулся, продемонстрировав на щеках ямочки. Джоселин обвела взглядом обоих мужчин и про себя подумала: «Очень смешно».

Обедиа улыбнулся, мудро заметив:

– Лучше, когда человек смеется над такими вещами, чем когда плачет…

– Хорошо сказано. – Такер поднял руку в знак одобрения, а затем снова повернулся к Джоселин: – Итак, вы не ответили на мой вопрос, Джонези. Вы верите в Санта-Клауса?

– Я уже не ребенок. – Она медленно скатала остатки бинта. – Если я думаю о Санта, то воспринимаю его как красивый миф.

– А откуда появился этот миф? – задал вопрос Обедиа, и глаза его сверкнули, показывая, что он знает ответ. – Мне кажется, что эта история намного красивее.

– История? – Такер поморщился и взглянул на Джоселин, чтобы убедиться, знает ли она, о чем говорит Обедиа. Но она была в такой же растерянности, как и он. – Мне кажется, я никогда не слышал этой истории.

– Я имею в виду святого Николая, – пояснил Обедиа.

– Святой Николай? – повторил Такер в недоумении. – Это другое имя Санта-Клауса?

– Верно. Но я имею в виду именно святого Николая из Патеры, что в Турции. До недавнего времени Католическая церковь почитала его за святого. – Обедиа поставил на стол коробку с остатками льда, и они зазвенели.

– Звучат как бубенцы, – мимоходом заметил Такер. – Но я не католик. А вы, Джонези?

– Я тоже не католичка, но помню, что читала: святой Николай был покровителем детей. А потом он перевоплотился в Санта-Клауса. – Это было все, что Джоселин помнила на эту тему.