Книга Неукротимый огонь, страница 100 – Льюис Сьюзен

Рианон умолкла, когда он взял ее голову в руки и вгляделся в ее глаза.

Внезапно он оказался за ее спиной, расстегнул платье и сбросил его. Ветерок, овевавший ее обнаженную кожу, показался ей таким же нежным, как взгляд Макса. Он снова притянул ее к себе, и оба растворились в горячем желании.

Акт любви был таким же страстным, как и в прошлый раз. Сначала Макс повернул Рианон спиной к себе и просунул пальцы между ее ног, затем, не отнимая руки, поставил ее у машины. Она наклонилась, – и он вошел в нее сзади. Другой рукой он повернул к себе ее лицо и целовал, целовал так жадно и властно, что губы ее дрожали. Она чувствовала эту мощь; оргазм ее нарастал скорее, чем убыстрялись движения его бедер. Еще до того, как его страсть достигла высшей точки, он уже ощущал, как бьется под ним в экстазе ее тело.

Когда напряжение стало наконец спадать, а дыхание – выравниваться, Макс повернул Рианон к себе лицом и вновь всмотрелся в ее глаза. Невозможно было понять по лицу, о чем он думает, но ей было достаточно и того, что он с ней, он обнимает ее и что ее еще не совсем оставило возбуждение любви. Сердца их бились в унисон.

Через несколько минут, когда они сели в машину и поехали по шоссе прочь от Лас-Вегаса, Рианон спросила:

– Куда мы едем?

Может быть, она и успела бы поверить на мгновение, что сейчас они убегут отсюда вместе и никогда не расстанутся, но последовал недвусмысленный ответ:

– Тут недалеко.

Рианон смотрела во тьму, не зная, спит она или нет. Макс вдруг стал казаться очень далеким, хотя она по-прежнему ощущала его власть над собой. Он как будто отталкивал ее, но, с другой стороны, он здесь, с ней, он только что сотворил с ней нечто чудесное, он был так близок, он почти не отрывал губ от ее рта и говорил, что хочет ее так же сильно, как она его. Рианон закрыла глаза, решив положиться на интуицию.

– Где Галина? – услышала она собственный голос.

– Отправилась в частный игорный дом поиграть в карты, – ответил Макс. – Она пробудет там почти до утра.

Рианон кивнула. Голос его звучал буднично. Что на уме у этого человека, невозможно было понять. Вдруг она спросила, едва ли отдавая себе отчет в том, что говорит:

– Она знает, что ты со мной?

Макс насмешливо поднял брови.

– Нет еще, – сказал он. – Возможно, догадается.

Рианон опустила глаза. В голове пронеслись тысячи мыслей одновременно, и совершенно невозможно было поймать одну, необходимую.

Через двадцать минут машина въехала на территорию огромной усадьбы. Вдоль пальмовой аллеи расположились искусно подсвеченные изваяния львов, фавнов, сатиров и ангелов. А впереди показались изящные очертания замка во французском стиле. Отражение дрожало и переливалось в освещенном луной пруду.

– Это твое имение?

Рианон уже знала ответ: “Нет”.

– Нет. Одного моего знакомого.

Когда они вышли из машины и оказались у подножия роскошной мраморной лестницы, ведущей к двери, Рианон задала новый вопрос:

– В доме кто-нибудь есть?

– Мне сказали, что нет, – отозвался Макс.

Он смотрел ей в лицо, а Рианон никак не могла решить, что хочет сказать. Ей показалось, что Макс раскаивается, едва ли не сердится на нее за то, что оказался в таком положении, хотя инициативу проявил сам. Рианон попробовала изобразить улыбку, и тут опять ощутила его объятия, биение его сердца.

– Макс, что происходит? – спросила она, отстраняясь. – Скажи мне, пожалуйста. Я должна знать.

– Ты и так знаешь, – негромко ответил он.

– Нет. Ты только сегодня женился. И поручил Рамону привезти меня к тебе. Пожалуйста, Макс, объясни, что это значит?

Он поднял голову, оглянулся на лунную дорожку на воде и еще крепче стиснул Рианон.

– Прошу тебя, Макс. Никогда и ни с кем я не испытывала того, что узнала с тобой. Я думать не могу ни о ком и ни о чем, кроме тебя. Пожалуйста, пощади меня. Просто объясни, почему мне так хорошо с тобой, хотя мы знакомы всего неделю и, насколько я помню, ты ни разу не назвал меня по имени.

По его лицу Рианон поняла, что он борется с собой. Если бы можно было ему помочь! Но она бессильна, пока он не доверится ей, не расскажет, в чем его проблемы. Наконец взгляд Макса смягчился.

– Рианон.

По ее телу разлилось тепло – так нежно прозвучал его голос.

– Кажется, я люблю тебя, Рианон, – прошептал он и опять повернулся к пруду.

Новая волна чувств нахлынула на нее.

– Была бы на твоем месте другая, – заговорил Макс, – я никогда не смог бы сказать такое. Наверное, только потому, что ты так тесно связана с Галиной, знаешь ее с детства…

Он замолчал и набрал воздуху в грудь.

– С ней что-то не в порядке, верно? – прошептала Рианон.

– Да, – ответил он.

Рианон молча ждала, пока не поняла, что должна помочь ему высказаться.

– Так в чем же дело? Что с ней не в порядке настолько, что тебе пришлось жениться?

Меньше всего она хотела вкладывать в свои слова горечь или иронию. Но так получилось, и она уже не могла взять вопросы назад.

Макс печально улыбнулся:

– Мне не пришлось на ней жениться. Я женился на ней потому… В общем, у меня было много причин, но ты тоже права, если бы я знал, что мы с тобой… – Он замолчал, глядя на нее с высоты своего роста. – Мы познакомились в субботу, в среду провели вместе ночь, и с тех пор ты почти не выходишь у меня из головы. Но ты должна понять, я не могу перевернуть всю свою жизнь, всю ее жизнь, при том, что мы с тобой друг друга даже не знаем.

Рианон рассеянно посмотрела на воду.

– Зачем ты привез меня сюда? – проговорила она чуть слышно.

– Нам нужно поговорить. Мы оба чувствуем, что между нами что-то происходит, но я хочу, чтобы ты поняла: мы не должны заходить дальше.

– Что-то не помню, чтобы я просила тебя идти дальше, – парировала Рианон.

– Хорошо, – согласился он. – Вероятно, этого хочу только я.

Рианон сразу сдалась.

– Я тоже хочу, – созналась она, поднимая на него взгляд. – Ты успел побывать с ней, прежде чем отправиться сюда?

Она тут же возненавидела себя за то, что этот вопрос сорвался с языка.

Макс глубоко вздохнул, протер глаза, будто очень устал, и ответил:

– С Галиной я спал всего три раза в жизни. А за последние три года – ни разу.

Рианон смущенно отвела взгляд, хотя сердце готово было выпрыгнуть из груди от радости. Но когда она хотела что-то сказать, он прижал пальцы к ее губам.