Книга Бижутерия, страница 59 – Мередит Рич

— Эдвард мне все уши о вас прожужжал. — Речь выдавала в нем выходца из Нью-Джерси. — Рад, Джуэл, что наконец мы с вами познакомились. Не возражаете, если я буду называть вас по имени? В наши дни женщины насчет этого очень чопорные.

— Не возражаю, — Джуэл помотала головой, — если и вы разрешите называть вас Гарри.

Харпер рассмеялся, продемонстрировав ослепительно белые зубы.

— Знаете что, в Нью-Йорк на несколько дней приехала Женевьева Дэвис, и мы с женой в субботу устраиваем для нее вечеринку. Даже не вечеринку, а так, коктейль… Будет Эдвард. Отчего бы вам не заскочить? Познакомитесь с нужными людьми. И… — он быстро выложил на стол несколько ее образцов, — наденьте это, это… и это. С черным платьем. Вы достаточно тонки, чтобы носить подиумный экземпляр. Попросите моего секретаря, чтобы она вам подобрала.

— Спасибо, но… — начала Джуэл.

— Вы заподозрили, что я положил на вас глаз? Уверяю вас: несмотря на вашу Привлекательность — нет. Вы талантливы. Пора начинать работать по-настоящему. И я собираюсь вам помочь. — Он резко поднялся. — Я приглашен на обед. — И кивнул на дверь. — Жду вас в субботу.

Джуэл не знала, что подумать о Гарри Харпере. Он показался ей искренним, когда хвалил ее работу. Может, и она ему тоже понравилась, а все остальное — его манера общаться. Но Джуэл знала, что справится. Она собрала украшения и пошла в кабинет к Эдварду доложить о визите.

— Невероятно, дорогая! — воскликнул тот. — С Гарри никогда не знаешь, чего ждать. Наверное, ему понравились твои работы, но все зависит от настроения. Сегодня его похвалили по телевидению. Так что момент оказался удачным.

— Еще он пригласил меня на субботнюю вечеринку. Развлекаловка для какой-то Женевьевы Дэвис. Кстати, кто она такая?

— Лондонская штучка. Владеет там клубом. Любовница одного из мировых финансовых тузов, сэра Чарлза Хардинга, который спонсирует новое направление Харпера — мужскую одежду. На его деньги Гарри намеревается подрядить Пьера Кардена. — Эдвард посмотрел на часы. — Ох, опаздываю на обед. Извини, не могу тебя пригласить: обед деловой.

— Все нормально. Я собираюсь зайти в Музей современного искусства — поброжу, наберусь вдохновения. Кэтлин до четырех присмотрит за магазином.

— Джуэл, — посерьезнел Эдвард, — это потрясающе, что ты понравилась Гарри. Он теперь влиятельный человек. Но вот тебе дружеский совет: не пытайся…

— Брать его за яйца? И вести себя паинькой? Он мне понравился. Совсем не то, что я ожидала.

— Прекрасно. Только помни, что Гарри очень переменчив. Будь осмотрительна, а он может вывести тебя в люди.

— Хорошо, папочка, — улыбнулась Джуэл. Они вместе подошли к лифту. — Буду с боссом мила. Я как раз размышляю, что бы такое сделать, чтобы преуспеть.

— Ну, так далеко заходить не надо. Просто будь благоразумной. — Двери лифта открылись; Эдвард вошел в кабину, а Джуэл осталась в коридоре. — Ты едешь?

— Нет. Пойду выбирать платье на субботу.

Эдвард улыбнулся и сложил пальцы в знак победы.

После примерно сорока пяти минут блужданий по Музею современного искусства, исчеркав заметками блокнот, возбужденная после утренней встречи с Харпером Джуэл остановилась перед своей любимой вещью — шкатулкой, сделанной в тысяча девятьсот сороковом году Джозефом Корнеллом, которая называлась «Ларец драгоценностей Тальони». Коричневая, открывающаяся на петельках шкатулка хранила ожерелье из стеклянных камешков, фрагменты украшений из красных, синих и прозрачных стеклянных осколков и двенадцать стеклянных кубиков льда. Крышка была обита коричневым бархатом, который обрамлял посвящение самого Корнелла.

Джуэл перевернула страницу блокнота и стала переписывать историю: «Лунной зимней ночью тысяча восемьсот тридцать пятого года карету Марии Тальони остановил русский бандит с большой дороги и приказал танцевать для себя одного на раскинутой на снегу шкуре пантеры. Так родилась эта легенда — чтобы сохранить в памяти дорогое для нее приключение, Тальони…»

Джуэл внезапно почувствовала, что рядом с ней стоит какой-то мужчина и смотрит, как она пишет. Она подняла глаза, и он улыбнулся:

— Хотите, я подиктую? — Он начал медленно читать, сверяясь с табличкой: — «У Тальони выработалась привычка класть кусочки искусственного льда в шкатулку с драгоценностями или в туалетный столик и наблюдать, как они таяли среди сверкающих камней. Это вызывало воспоминание об атмосфере звездной ночи посреди заснеженной равнины». Вот и все, — добавил незнакомец. — Очень романтичная легенда.

Джуэл положила блокнот и ручку обратно в сумку.

— Да. Спасибо, что подиктовали. — Она пригляделась к незнакомцу и мысленно похвалила: недурен. Симпатичный, смахивает на молодого банковского служащего. В строгом сером костюме, каштановые волосы хорошо подстрижены. Карие глаза, очки в металлической оправе под цвет волос. Он был шести футов ростом, худощав, с высокой талией.

— Я за вами следил — наблюдал, как вы записывали тайные мысли в маленькую книжечку.

— Правда? — улыбнулась Джуэл. — Это я присматриваюсь к месту. Готовлюсь к ограблению века.

Незнакомец кивнул:

— Я никому не скажу, но тот охранник, что только что прошел мимо, уже навострил уши. Думаю, вас не выпустят без допроса с пристрастием.

— Почему вы за мной следили?

— Люблю знакомиться с женщинами в музее.

— Да ну? Вы откровенны. Мне это нравится.

Незнакомец покачал головой:

— Честно говоря, никогда этим не занимался. Но вы меня поразили. Очень любопытно, что вы такое записывали.

— Извините, должна вас разочаровать. Так, отдельные фразы и мысли, которые могут меня потом вдохновить.

— В таком случае вы художник.

— Нет. Ювелир-дизайнер. — Джуэл посмотрела на часы. — И должна бежать.

— Не должны. — Он шел за ней к выходу. — Лучше спустимся вниз и выпьем кофе. Или пообедаем. У меня такое впечатление, что обед вам не повредит.

Джуэл заколебалась, и от него не укрылось ее состояние.

— Ага! Вы не хотите, но не можете найти убедительной причины, чтобы отказаться.

— Мне надо быть в городе.

— Сию минуту?

— Хорошо, — сдалась она. Почему бы и нет? Чашечка кофе, немного флирта. Музей современного искусства — достаточно безопасное место для разговоров с незнакомцами. А этот незнакомец казался довольно симпатичным.

— Аллен Прескотт, — представился он, пока они спускались по лестнице.

— Джуэл Драгумис.

— Потрясающее имя. Греческое?

Она пожала плечами:

— Не знаю.

— Серьезно? Большинство людей имеют какое-то представление о своем происхождении.

— Видимо, вы говорите о своих друзьях. Драгумис исчез, когда мне было две недели от роду. Больше мы с ним не общались.