Книга Бижутерия, страница 66 – Мередит Рич

Они отправились пообедать в «Паланкин», вьетнамский ресторанчик, расположенный по соседству.

— Фотографии ваших работ, которые вы мне присылали, не передают и сотой доли очарования оригинала, — начала Джуэл. — Катрин, я влюбилась в твои ожерелья из серебра с высушенными страусовыми перьями. А твои геометрические золотые подвески, Кристоф, просто великолепны. После того как я расширюсь, вы сделаете меня вашим эксклюзивным торговцем в Нью-Йорке?

— С превеликим удовольствием, — согласился Кристоф. — Но мы не знали, что ты перебираешься в другое место. Кэтлин нам писала, но ничего об этом не упоминала…

— Ну, это случится еще не скоро…

— Джуэл переезжает, как только мы вернемся домой, — перебил ее Аллен. — Это мой свадебный подарок. Я подыскал большое помещение на Пятой авеню.

— Что? — От удивления она выронила палочки. — О чем ты толкуешь?

— Мой сюрприз, — расплылся в улыбке Аллен. — Ты хочешь быть звездой. Значит, мы должны этого добиваться. Помнишь меховой магазин между Тридцать третьей и Тридцать четвертой улицами? Их дела шли очень плохо. И я попросил своего адвоката переговорить об аренде.

Джуэл перегнулась через стол и поцеловала мужа.

— Не могу поверить. Это лучшее место в Нью-Йорке! О, Аллен, неужели это правда? Ты меня не разыгрываешь?

— Такими вещами не шутят. Четыре с половиной тысячи футов площади.

Кристоф не удержался и свистнул.

— Фантастика! Джуэл, ты выходишь в люди!

— Поделиться моими планами? — Она по-прежнему не могла прийти в себя. — Я мечтала об этом годами: магазин, состоящий из маленьких бутиков с работами своего дизайнера. — И без ложной скромности добавила: — Самый большой, конечно, мой. Повсюду мягкие ковры, огромные букеты свежих цветов, витрины с необработанными камнями и горным хрусталем. И музыка… самая разная, чтобы соответствовала творческому настроению каждого дизайнера. Еще — крохотный бар, где лучшим клиентам подают кофе, минеральную воду и шампанское.

Джуэл запнулась, представив, как богатые покупатели дружно дегустируют шампанское.

— Одна комната будет залита светом свечей, — продолжала она. — Это для моих самых романтических работ. В другой, специально для жемчуга, построят водопад и установят динамики, чтобы слышался шелест волн. Мебель — только из бамбука и ракушечника. Вдоль стен — жасмин и бугенвиллея. В клетках щебечут птицы. — Джуэл остановилась перевести дыхание.

— Ты долго это вынашивала? — спросила Катрина.

— С тех самых пор, как решила стать ювелиром-дизайнером, — ответила она. — Хочу, чтобы мой магазин был ни на что не похож. Хочу стать чем-то вроде Барнума [36] в ювелирном деле. Пусть людям нравится ко мне заходить. Пусть мой магазин будет смесью изящества и забавы. Тогда люди захотят тратить деньги в «Бижу». — Она схватила Катрину за руку. — Мы заработаем кучу денег!

Все вокруг засмеялись, а Аллен взял ее недоеденный рогалик.

— Ты мне не говорила, что хочешь стать Барнумом в ювелирном бизнесе.

— Не могла себе представить, что цель так близко, — ответила Джуэл. — Пределом мечтаний был закуток, где надо ходить на цыпочках и разговаривать шепотом. Я годами давила в себе идеи. Это еще только верхушка айсберга.

— Не сомневаюсь, — поддакнул Кристоф. — Зная твою энергию и напор. Думаю, нам удастся приехать в Нью-Йорк на грандиозное открытие. Похоже, событие будет еще то.

— Обещаю, — хихикнула Джуэл. — Еще какое!

Остаток медового месяца Джуэл и Аллен провели в походах по музеям, зоопарку и птичьему рынку, показывая детям все, что было доступно их пониманию. Они покупали им платья в детском «Диоре» и игрушки для новых комнат. Аллен безбожно баловал Эмбер и Берил, а Джуэл никак не могла его удержать. Он настаивал на том, чтобы приобретать старинные механические забавы, гостиные игры, театральные наборы с расписанными вручную и одетыми в шелка и меха марионетками, созданными еще до тысяча девятьсот четырнадцатого года, антикварные куклы с полными наборами посуды и одежды, включая бархатные халатики, шляпки с перьями и кружевные зонтики.

После обеда, когда Нушка уводила двухлетнюю Эмбер и трехлетнюю Берил соснуть в гостиницу, Аллен и Джуэл шли на знаменитый, основанный еще в девятнадцатом веке аукцион в отеле «Друо». Или прогуливались по шестому и седьмому кварталам на Рив-Гош, выискивая для Джуэл ювелирные шкатулки эпохи Ренессанса, а для Аллена — вещи в стиле ар нуво и ар деко. По выходным они толкались на блошиных рынках, особенно «Серпетт» и «Марше Бирон», где продавалась главным образом мебель.

— Магазином занимайся как хочешь, — объявил жене Аллен. — А квартиру украшать буду я.

— О'кей, это справедливо, — согласилась она, потому что не горела желанием создавать идеальное гнездышко для мужа. Он обладал прекрасным вкусом и, когда речь заходила о декорировании интерьеров, был намного сильнее ее. Что бы он ни сделал с квартирой, она останется эклектично-элегантной. Так что ей самой лучше посвятить всю себя новому «Бижу».

На Джуэл произвела впечатление способность Аллена торговаться и покупать вещи по выгодным ценам. Он посещал одну и ту же галерею множество раз, тонко обхаживал владельца и в итоге получал значительную скидку. Иногда не менее тридцати процентов. Но после мучительной бедности детства и скромной жизни с Сашей Джуэл никак не могла привыкнуть к тому, какие суммы тратил не моргнув глазом муж. За расходами трудно было уследить, и спустя некоторое время она перестала пытаться переводить франки в доллары.

— Терпеть не могу людей, которые, чтобы повыставляться, каждые два года декорируют квартиру по-новому, — заявил Аллен. — Мы с чем начнем, с тем и кончим. Но не могу обещать, что не стану добавлять к интерьеру кое-какие штрихи.

— Деньги твои. — Джуэл теперь повторяла это часто.

Когда они уезжали из Парижа, то не только успели отобедать во всех самых роскошных ресторанах, но Аллен приобрел и множество бесценных вещей в стиле ар деко: вазы Даума, Галле и Мориса Марино, белый сервиз фарфоровых тарелок, расписанный серебром и золотом Жаном Люсом, серебряные ножи и супницу Жана Пюифорка, металлические часы Альбера Шеуре, для новой квартиры бронзовые позолоченные ручки Сю и Маре, покрытые перегородчатой эмалью подсвечники Жана Гульдена, люстру и канделябры Рато, Брандта и Перцеля, бенедиктинский веревочный ковер с треугольным узором, настенные драпировки Рауля Дюфи, книги в переплетах с кожаным тиснением Крезвольта, Бонфиля и Пьера Легрэна, шестистворчатую ширму Жана Дюнана с рисунком, сделанным красным и золотым лаком по черному лакированному фону.

Сюда еще не вошла мебель, которая поразила воображение Аллена: диван Пьера Шаро, обтянутый ковровой обивкой Жана Лурса, кубистский спальный гарнитур Марселя Коара — черного дерева, с инкрустацией из слоновой кости и лазурита, книжный шкаф пальмового дерева с резными дверцами, красное резное лакированное кресло Эйлина Грея с кожаным сиденьем и подлокотниками в виде змей, изящный шезлонг Армана-Альбера Рато, софа для алькова Пьера Легаля, пара пляжных плетеных стульев Андре Груля, комод Поля Фолло с инкрустацией изображения обнаженной девушки. Джуэл не представляла, сколько денег потратил Аллен.