Книга Грязные игры, страница 56 – Аманда Плейтелл

Он осторожно положил бумагу на кофейный столик и попятился.

Кейт, пришедшая в себя первой, взяла бумагу и быстро пробежала ее глазами.

– Это доверенность, которую подписал Дуглас, – пояснила она Келли. – Они имеют право забрать его личные вещи. – Кейт смутилась. – Они представляют фирму, которая занимается перевозками и переездами.

– Секретарша мистера Дугласа дала нам ключи и сказала, что предупредила вас о нашем приезде, – извиняющимся тоном пояснил представитель фирмы. – Послушайте, если вам сейчас неудобно, мы можем вернуться позже.

Встав с дивана, Келли мило улыбнулась и проворковала:

– Будьте любезны, приходите через два часа. Я хочу принять душ, а потом я сама вам помогу.

Сразу после их ухода Келли быстро приняла душ и переоделась в старые джинсы и тенниску. Кейт сварила кофе, и подруги уселись у кухонного стола с видом на сад.

– Я уже пришла в себя, Кейт, – сообщила Келли. – Спасибо тебе за то, что поддержала меня в трудную минуту. Теперь все будет в порядке, так что я готова тебя отпустить.

– Ты уверена, что все нормально? – спросила Кейт с облегчением, к которому примешивалось удивление от столь быстрого преображения приятельницы.

Сразу после ухода Кейт Келли прошла в сад и заглянула в домик, где хранился садовый инвентарь. Несколько минут поисков увенчались успехом: когда Келли вышла, в руках у нее была канистра с соляной кислотой, которую не так давно купил для очистки кирпичной кладки садовник. Она прекрасно помнила предостережение ни в коем случае не прикасаться к канистре и уж тем более не допускать попадания едкой жидкости на кожу или одежду. «Какая нелепость! – подумала Келли. – За все эти годы я впервые увидела, что творится в этом домике».

Натянув толстые садовые перчатки, она осторожно заправила кислотой опрыскиватель и вернулась в дом.

Прежде всего ей пришло в голову, что нужно расправиться с любимыми, пошитыми у лучших портных костюмами Дугласа, и она заглянула в стенной шкаф. Вот они, красавцы, все двенадцать, тщательно отутюженные. В последний миг Келли передумала их уничтожать, решив, что это было бы слишком мелко.

Вернувшись в гостиную, она остановилась в задумчивости перед драгоценным собранием компакт-дисков Дугласа. Вот оно! Келли поочередно доставала из футляра каждый диск, опрыскивала его кислотой и возвращала на место.

Два часа спустя, когда команда перевозчиков вернулась, Келли вежливо проводила обоих мужчин в дом и показала, где что найти. Затем, когда они все упаковали, она провела их в гостиную.

– Он, конечно, хочет забрать и свою потрясающую коллекцию компакт-дисков, – промурлыкала она. – Дуглас обожает музыку и слывет ее тонким ценителем. В собрании есть настоящие раритеты. Нельзя, чтобы он остался без них.

Пораженные таким великодушием, рабочие переглянулись. Обычно брошенные жены так себя не вели.

– Поразительно красивая женщина, – заметил старший, когда они грузили в машину последнюю коробку. – Но ты обратил внимание на странный запах? Ремонт она, что ли, затеяла?

Дуглас проводил очередное заседание, когда в дверь, осторожно постучав, заглянула Джулия.

– Вас требуют по срочному делу, – сказала она и закрыла дверь.

Когда Дуглас вышел из зала заседаний, она передала ему трубку телефона.

– Это Сара говорит, по поводу Бекки. Очень срочно.

– Да, Сара. Где она?

– Она рожает, – начала сестра Бекки. – Ребенок недоношенный, поэтому есть сложности. Не могу понять только, почему она сказала мне позвонить вам. Она в Йоркской городской больнице.

Дуглас бросил трубку.

– Пусть Джон немедленно подает машину к подъезду! – рявкнул он Джулии. – Выясни, когда отправляется ближайший экспресс на Йорк, и сообщи мне по мобильнику. Возможно, я поеду на машине.

Им понадобилось около получаса, чтобы добраться до вокзала Кингз-Кросс. Дуглас всю дорогу бранил лондонские пробки и собственного водителя. В течение двухчасового путешествия на поезде он каждые пятнадцать минут звонил в больницу, справляясь о том, как протекают роды. Дежурная сестра отказалась поделиться с ним какими-либо сведениями, и ему пришлось довольствоваться общением с Сарой.

Такси еще только притормаживало перед входом в больницу, когда Дуглас выскочил из него и кинулся в здание. На бегу справившись о том, где искать родильное отделение, он вихрем ворвался в приемный покой.

– Прежде чем я смогу вас впустить, вы должны вымыть руки и надеть халат, – строго сказала ему дежурная сестра.

Наконец, когда все меры предосторожности были соблюдены, Дуглас вошел в родильную палату и, склонившись над Бекки, поцеловал ее. Лишь в следующий миг он заметил, что ее глаза затуманились от боли, а пот, ручьем струившийся по лицу, залил зеленый больничный халат.

Ни врач, ни сестры, казалось, не заметили его появления. Они делали все возможное, чтобы остановить кровотечение. Кровь, казалось, была повсюду.

– Давление падает! – крикнула медсестра, дежурившая возле монитора.

– Бекки, родная моя! – беспомощно произнес Дуглас. Он привык сам разрешать критические ситуации, а не следить за их развитием. – Как она, доктор? Как ребенок?

Лицо Бекки исказилось от боли, она негромко вскрикнула и закусила губу.

– Вы можете дать ей обезболивающее? – резко спросил Дуглас врача.

– Ребенок недоношенный, и мы делаем все, что в наших силах, – последовал гневный ответ. – А если вы будете мешать, я распоряжусь, чтобы вас выставили.

– Давай, Бекки, тужься сильнее, – подбадривала акушерка. – Он уже близко.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем на свет появился крохотный младенец. Дуглас затаил дыхание и выдохнул, лишь услышав плач малютки. Когда крохотное тельце вымыли и вручили измученной матери, по щекам отца катились слезы облегчения.

Дуглас погладил Бекки по мокрым волосам.

– Все в порядке, родная моя, – прошептал он. – Я здесь. И больше никто и никогда тебя не обидит.

Джорджина прождала перед кабинетом Дугласа целую четверть часа, прежде чем дверь наконец открылась и из кабинета вышел Зак Прист с кипой документов в руках.

Встреча была назначена на вчерашний день, однако Дуглас самым таинственным образом исчез. Впервые, насколько помнила Джорджина, его нельзя было найти, даже с помощью мобильного телефона. А персональный водитель, когда бы она ни позвонила, неизменно отвечал, что босс на каком-то важном совещании. Хорошенькое совещание, думала Джорджина.

Когда она вошла, Дуглас сидел за столом. Как обычно, он был в белоснежной сорочке с серебряными запонками и галстуке фирмы «Гермес». Если все его двенадцать костюмов в тонкую полоску были сшиты портным, который обслуживал принца Чарльза (Дуглас не раз с гордостью упоминал об этом), то модельные сорочки почему-то всегда казались на размер меньше положенного. Нет, никак не удавалось Холлоуэю добиться совершенства.