Книга Все или ничего, страница 70 – Кэтрин Лэниган

Хуанита подняла голову и увидела, что Морин бежит к горящей конюшне.

— Нет! Сеньорита, вернись! Ты погибнешь!

Морин влетела в конюшню. Горело в дальнем левом углу, а лошади стояли справа. Но лето было сухим и жарким. Проворные змейки огня ползли по стенам и крыше.

Уже занялся пол.

Девушка старалась не слушать рев пламени, пожиравшего деревянную постройку. Она неотрывно смотрела на лошадей и говорила себе, что пожар еще далеко и она успеет их вывести.

Морин открыла стойло с молодой кобылкой — всего шести месяцев от роду. После Эсприт это была ее самая любимая лошадка. Она вспомнила ночь ее появления на свет, и перед глазами возникло лицо Брендона.

Лошадь испуганно отпрянула.

— Ну-ну, девочка, не бойся! Я хочу тебе помочь. Пойдем со мной.

Поглаживая кобылку по морде и ласково приговаривая, Морин начала выводить ее из стойла. Лошадь постепенно успокоилась, но у открытых дверей пахнуло сильным жаром, и животное испуганно фыркнуло.

Огонь распространялся с поразительной быстротой. Чтобы не обжечься, девушка натянула одеяло на лицо.

Тут кобылка взвилась на дыбы — казалось, она отмахивается от огня и дыма копытами.

— Все хорошо, — бормотала Морин, пытаясь подвести лошадь к выходу из конюшни. Она набросила ей на морду свое одеяло, чтобы та не видела огня, но возле самых дверей быстро сдернула его и шлепнула кобылку по крупу. — Иди же, девочка! Вперед!

Лошадь поскакала сквозь пламя к ждавшей ее Хуаните.

Морин облегченно вздохнула, потом снова набросила одеяло на голову и исчезла в огне.

Мексиканка кричала ей снаружи и, сдерживая слезы, плескала из ведра на вход в конюшню, чтобы он не рухнул.

Огонь уже лизал сухую деревянную кровлю. Точно бесноватый демон, он хватал в свои когти все, что попадалось на пути. Стропила полыхали и падали вниз, потолок выстреливал сталактитами пламени. Длинные огненные языки спускались с уцелевших потолочных балок и сливались с нижними языками, создавая пылающую камеру смерти.

Морин слышала крик Хуаниты, но не могла уйти из конюшни. Там остались еще две лошади и Эсприт. Она должна была их спасти.

* * *

Брендон возвращался на своем вертолете с ранчо Уиллиса Блейка Чертовски не хотелось устраивать деловую встречу в воскресенье и отказываться от свидания с Морин, но он нуждался в помощи Уиллиса.

Ему на удивление легко удалось убедить Уиллиса в своей правоте и заручиться его поддержкой. День прошел замечательно!

Брендон направил вертолет к ранчо Макдональда. Он пообедал у Блейков и надеялся просто расслабиться с Морин, отдохнуть от дел.

Он летел низко, чтобы любоваться пейзажем. Закатное солнце расцвечивало холмы полосами розового, лилового и голубою. В такие моменты Брендон думал о том, как огромен мир, как велика власть Божья. Глядя, как яркие краски заката сменяются серебристо-золотыми сумерками, он заметил за дальним склоном странный оранжевый свет.

— Что это?

Подлетев ближе, Брендон почувствовал, как у него на затылке шевелятся волосы. Однажды он уже видел такой свет: когда ему было девять лет, у соседа Шелли Ларсона дотла сгорел дом.

Он пролетел над холмом.

— Черт возьми!

Да, так и есть: на ранчо Морин пожар. К счастью, горит не дом, и значит, за Морин можно не волноваться. Вот уже сорок шесть дней не было дождя, и любая деревянная постройка в этой части Техаса могла воспламениться от малейшей искры. Брендон надеялся, что Морин не вздумает тушить пожар, это все равно бесполезно.

Подлетая к дому, он увидел Хуаниту, которая стояла рядом с горящей конюшней и отчаянно размахивала руками.

Сначала Брендон решил, что мексиканка подает ему какие-то знаки, но потом понял: она его вообще не видит и кричит кому-то в самой конюшне.

— Там Морин… О Господи! — выдохнул он и, посадив вертолет, ринулся к горящему строению.

— О, сеньор Уильямс! Она сумасшедшая! Она спасает лошадь!

— Что?!

— Эсприт!

У входа бушевала стена огня. Брендон громко позвал Морин, и в ту же секунду она появилась на пороге, замотанная в одеяло. Прямо на него, испуганно выпучив глаза, галопом скакали две лошади, каким-то чудом не пострадавшие.

Брендон по примеру Морин сунул одеяло в воду. Он знал: она не выйдет, пока не спасет свою лошадь.

Он кинулся в этот ад. У него загорелась брючина, но он сбил огонь мокрым одеялом.

— Морин!

Она была в дальнем стойле, боролась с напуганной Эсприт, которая ржала и вырывалась.

— Брендон! — крикнула девушка, пытаясь перекрыть рев огня. — Помоги мне!

Брендон бросился к ней. Его чуть не задело сорвавшейся с потолка балкой, но он даже не оглянулся.

— Ты с ума сошла! Что ты делаешь, черт возьми?

— Будешь ругаться потом. А сейчас спаси мою лошадь! — В глазах ее стояли слезы, а в голосе звучал ужас, но она продолжала тянуть Эсприт из стойла.

Брендон вбежал в соседнее стойло, влез на четырехфутовую стену и запрыгнул на круп Эсприт.

— Отойди с дороги, Мо!

Девушка шагнула в сторону, и Брендон вывел Эсприт из стойла. Лошадь взвилась на дыбы, а потом поскакала вдоль прохода к выходу из конюшни.

Спрыгнув с нее, Брендон схватил Морин и накинул на нее и на себя одеяло.

— Бежим!

Они помчались к выходу. Когда они были почти у самых дверей, с потолка сорвалась еще одна балка и зажгла сено на полу. Дальний конец конюшни окутывала сплошная завеса огня.

Трещали и падали деревяшки. Пламя выло, точно бушующий ураган. Волны жара буквально валили с ног.

Над Морин клубился дым. Она задыхалась и кашляла, опустив голову. Брендон тащил ее к выходу, как тряпичную куклу, обходя огонь.

Они зигзагами продвигались к дверям конюшни и наконец выбрались наружу. Морин упала на колени и зашлась в хриплом кашле. Ей казалось, что у нее сгорели все легкие.

Подбежала Хуанита.

Лицо Брендона было потным и черным от сажи.

— Ты в порядке? — спросил он у Морин.

Та кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

— Эсприт?..

— Она спаслась. Я сейчас привести ее, — предложила Хуанита и пошла искать Эсприт, которая ускакала за ворота.

Брендон сел на колени рядом с Морин и взял в ладони ее лицо.

— Ты могла погибнуть! Никогда больше не делай подобных глупостей!

— Почему ты на меня кричишь?

— Потому что я мог тебя потерять!

Девушка уставилась на него. Только сейчас до нее дошло, что они оба могли умереть в этом пожаре.