Книга Книга на третье, страница 48 – Петр Бормор

откуда у удава хвост

Ты спрашиваешшь, откуда у удава хвосст, моя прелессть? Из задницы.

Но он не всегда был оттуда.

Раньше у удава хвост был спереди. На носу. Собственно, это и был нос — очень длинный и любопытный.

И удав его совал не в свои дела.

Ему не раз говорили: «удав, не суй нос не в свои дела! А то оторвем и к заднице приделаем!»

Но удав не слушался.

И вот что получилось…

* * *

У одного индуса жили три обезьяны: слепая, глухая и немая.

Однажды в дом забрался вор, увидел обезьян и собрался их убить, чтобы не оставлять свидетелей.

— Ничего не вижу! — поспешно сказала слепая обезьяна.

— Ничего не слышу! — добавила глухая.

А немая только руками развела: она, мол, и рада бы что-то сказать, да вот не может.

Вор успокоился, собрал всякое добро в мешок и убежал.

Утром хозяин обнаружил пропажу и вызвал полицию.

— Я всё видела! — сказала глухая обезьяна.

— Я всё слышала! — добавила слепая.

«А я записала номер машины», — показала знаками немая и протянула листок.

Как часто нас подводят стереотипы!

* * *

Катится Колобок по лесу, а навстречу — Заяц. Не успел и рта раскрыть, а Колобок ему:

— Заяц, Заяц! Я тебя съем!

— Не ешь меня, Колобок, — взмолился Заяц. — Я тебе еще пригожусь!

— Ну, смотри, ловлю на слове, — согласился Колобок и покатился дальше. А Заяц остался стоять в недоумении и размышлять, что тут, собственно, произошло.

Наглость — второе счастье. А то и первое, если ничего другого нет.

* * *

— Послушай, а может, хватит? — спросил Буревестник.

Уж заложил очередной крутой вираж и приблизил голову к уху Буревестника.

— Что ты понимаешь, птица! Для тебя летать — это норма жизни. А ты представь, что значит полет для рожденного ползать!

Буревестник только покачал головой. А Уж, крепко обвившийся вокруг его шеи, возносился всё выше и выше…

* * *

Все в доме знали, что под шкафом живет ужасное чудовище. Котенок тоже это знал. Но сколько он ни лазил там, сколько ни вынюхивал пыльные углы — никого не нашел. Ужасные чудовища вообще славятся своим умением прятаться под шкафами от котят.

Наконец котенку это надоело, он вылез, тщательно умыл извазюканную в паутине мордочку и спросил у темноты под шкафом:

— Алло! Есть там кто-нибудь?

— Да, — отозвалась темнота под шкафом. Конечно, будь на месте котенка кто-то другой, он бы не услышал ответа. Но котята на то и котята, что умеют слышать даже то, чего никто больше не слышит.

— А кто ты такой? Ты правда ужасное чудовище?

— Я — твой Ночной Кошмар, — ответила темнота.

— Мой?.. — с восторгом переспросил котенок. — Мой собственный?

— А то чей же! — хмыкнула темнота.

— А почему я тебя не вижу? Зачем ты прячешься?

— Потому что я Ночной Кошмар, а сейчас день, — объяснила темнота. — Днем всё наоборот. Днем я сам тебя боюсь.

— Меня?

— Ну да. Ты мой Дневной Кошмар.

— Не может быть! Я же хороший, пушистый. И вообще маленький!

— А я, по-твоему, какой? — рассердился Кошмар. — Посуди сам — был бы я большой и страшный, поместился бы под шкафом?

— Нет.

— Ну вот видишь.

— А я так хотел на тебя посмотреть, — огорчился котенок, у которого не было почти ничего своего — только дом, хозяйка, корзинка и мисочка, а теперь, как выяснилось, еще и Кошмар. А толку-то, если его даже не видно!

— Ну, подожди до вечера, — предложил Кошмар. — Тогда я вылезу, и ты меня увидишь.

— Нее, — помотал головой котенок. — Вечером я уже спать ложусь. Я же домашний котенок, воспитанный.

— Значит, не судьба, — печально вздохнул Кошмар.

Котенок почесал задней лапкой за ухом, задумался, а потом прыгнул на диван, с дивана на подоконник, ухватил край занавески и зашторил окно.

— Вот! — гордо заявил он. — Давай считать, что уже вечер!

Он перепрыгнул на стол и ударил лапкой по кнопке настольной лампы, которую всегда зажигали по вечерам.

— Видишь? Раз горит лампа — значит, вечер самый настоящий. Ну, где ты там?

Котенок обернулся к шкафу и мяукнул от неожиданности и восторга. Рядом со шкафом, распластавшись на ковре, лежал Ночной Кошмар — большой, серый и страшный, самый настоящий! У Кошмара были острые треугольные уши, длинный пушистый хвост, и весь он был плоский, как промокашка — еще бы, ведь ему приходится жить под шкафом!

— Ой, как здорово! — обрадовался котенок. — Вот ты какой!

— Да, я вот такой! — гордо отозвался Кошмар.

— А вот так ты умеешь?

Котенок выгнул спину дугой. И Кошмар сделал то же самое.

— А хвостом шевелить?

Котенок пошевелил хвостом — и точно такое же движение повторил Кошмар.

— Я всё могу! — заверил он котенка.

— Урррра! — завопил котенок и прыгнул со стола. Кошмар тут же сорвался с места и легко взбежал на стену.

И так до самого вечера, пока действительно не наступила пора спать, котенок и его Ночной Кошмар играли в салочки.

* * *

Древние-древние допотопные времена.

На полянке, подвернув под себя хвост, сидит динозавр и задумчиво обрывает крылья бабочке.

Подходит другой динозавр.

— Чего сидишь? Пойдем поохотимся!

— Нее, я занят.

— А что ты такое важное делаешь?