Книга Веселые и грустные истории про Машу и Ваню, страница 47 – Андрей Колесников

Этот испанец называет ее русскими словами «девочка, пожалуйста». Маше это очень не нравится. Когда он подошел к ней на пляже и начал энергично фотографировать, Маша валялась на песке в волнах, как он просил, пока он не сказал:

– Девочка, пожалуйста!

И жестом попросил ее перевернуться.

– Мама, ты слышала? – с возмущением переспросила Маша и отказалась не только переворачиваться, а и вообще запретила этому папарацци заниматься своим грязным, как быстро оказалось, делом.

– Тебе не нравится, что он тебя называет девочкой? – спросила ее мама. – Кто же ты тогда?

– Я не «девочкапожалуйста»! – резонно ответила Маша. – Вот ты хочешь быть «Аленойпожалуйста»?

Я содрогнулся, когда Маша мне это рассказывала.

– И что мама сказала? – переспросил я.

– Мама смеялась, – недоуменно ответила Маша. – В общем, я не поняла.

Она долго наряжается перед зеркалом, перед тем как идти на пляж или на дискотеку. Топик не должен закрывать пупок, а юбка должна сидеть на бедрах.

Она не зря так долго наряжается, потому что в конце концов мальчик Илья пригласил ее на первое (надеюсь) в ее жизни свидание. Она познакомилась с Ильей, парнишкой лет семи-восьми из Израиля, и его друзьями, такими же малолетними преступниками, как и он сам, когда после дискотеки смотрела вместе с братом мультики. Где была в это время ее мама, мне внятно до сих пор никто объяснить не может (это глупо, потому что все равно рано или поздно придется).

Маша сблизилась с Ильей на том, что они все вместе (включая друзей Ильи) начали издеваться над Ваней. Они с ним просто играли, как потом объясняли, в очень веселую игру. Игра заключалась в том, что надо было назвать Ваню жуликом и потом убежать от него. В результате погнавшийся за кем-то из них и потерявшийся во времени и в пространстве Ваня нашел мать на какой-то дорожке (это он сам с обидой рассказал: «Я увидел маму на дорожке!») и бросился к ней с криком: «Они называют меня жуликом!»

И вот этот Илья назначил Маше свидание на следующий день. Алена, когда узнала об этом, твердо, как я понял, сказала:

– Нам такой парень не нужен, если он называет Ваню жуликом!

Но, видимо, настолько твердо, что Маша начала готовиться к встрече этим же вечером. Вся подготовка происходила, понятное дело, перед зеркалом.

– Странно, – спрашивала Маша, – чем я могла его заинтересовать? Юбка была желтая, а не розовая…

Ваня тем временем обдумывал планы мести за «жулика». Оказывается, он тоже решил пойти на эту встречу.

– Мама, никто же не знает, что мы здесь без папы? – осторожно спросил он.

– Может, и никто, – ответила Алена. – Мы же здесь всего три дня.

– Я приду с Машей и скажу, что сейчас придет папа и убьет его, – с торжеством сказал Ваня.

Хотя это пока единственный случай, когда я (вернее, мой бренд) ему понадобился. Когда я их провожал в аэропорту, я сказал ему, что без меня он остается в этой компании за старшего. И он осознал это. По утрам, когда они приходят на пляж и Маша, надев свой исключительный купальник с зашитыми в него пробковыми чушками, идет с мамой купаться в море, Ваня, оставшись один, начинает орать на весь пляж:

– Плывите обратно на берег! Срочно плывите на берег!

Он так отчаянно размахивает своей бейсболкой и так истошно вопит, что не повернуть на берег нельзя, если у плывущих есть хоть капля сострадания к ближнему (а он ведь самый ближний; ведь ближе его, если разобраться, у плывущих на берегу ведь нет).

– Ну что ты горланишь?! – спрашивает его Алена, выйдя из воды.

Он молчит.

– Ведь мы отплыли на два метра, – говорит Алена.

– Это недалеко? – неуверенно переспрашивает он.

– Это совсем близко, – с досадой говорит Алена. Он молчит.

– Больше так не горлань, – говорит она. – Мы еще раз поплыли. Далеко мы не уплывем. Понял?

Он кивает. Только они отплывают, он начинает орать:

– Плывите на берег! Мама! Маша! Скорей!

Эта история повторяется еще один раз. Маша говорит:

– Ваня, ты мешаешь нам отдыхать.

Этот аргумент неожиданно производит на него сильное впечатление.

– Слушайте меня, – говорит Ваня так, как, по его представлению, видимо, должен говорить я. – Я вам даю…

Он показывает три пальца и надолго задумывается.

– Вот сколько минут. А теперь – плывите!

И он показывает указательным пальцем в море. Так император Александр Македонский отправлял свои суда на поиски Индии.

При этом он максимально эффективно использует мое отсутствие. Он, например, отказывается танцевать на дискотеке.

– Я смущаюсь без папы, – говорит он. Он не ест суп за обедом.

– У меня без папы нет аппетита, – вздыхает он. – Поэтому можно, я сразу буду есть мороженое?

Когда я позвонил ему, он долго пытался рассказать мне все эти истории, но потом связь прервалась, и его мама сказала ему, что папа, наверное, на что-нибудь обиделся. Он долго молчал, обдумывая это, а потом страшно разревелся. Алена долго его успокаивала, а потом спросила, почему он в таком отчаянии (как будто было не понятно почему).

– Потому что папа обещал купить мне самокат, когда мы вернемся, – еще вздрагивая от утихающих рыданий, промолвил Ваня. – Он теперь мне не купит.

И он снова разрыдался. Вместе с ним разрыдалась и Маша. Дело в том, что я ей тоже перед этой поездкой пообещал купить самокат. Она понимает, что я не могу купить самокат ей и не купить Ване, потому что я кто угодно, но только не самоубийца.

То есть она слишком хорошо поняла, что при таком раскладе тоже остается без самоката.

И все-таки она нашла в себе силы вечером пойти на свидание с Ильей. Она взяла себя в руки, и после дискотеки она осталась на танцплощадке. (Я перед этим поговорил с Аленой. Мы решили не мешать ей.) Где-то рядом крутился Ваня со своим безупречным планом.

Что вы думаете? Этот мерзавец не пришел.

Маша тяжело переживала. Такое случилось с ней впервые (бог даст, в последний раз). Но то, что происходило дальше, было гораздо хуже и страшнее.

Для начала рано утром Маша увидела Илью с другой девочкой. Девятилетний Илья, видимо, неравнодушен к малолеткам. Маше пять с половиной, а той девочке было, по словам очевидцев, не больше четырех. Это все равно как если бы пятидесятилетний циник, потерявший веру в человечество и развращенный преодолением своих кризисных фобий, встретил на своем жизненном пути (который в этот раз по роковому стечению обстоятельств совпадал бы со следами девичьих ног на морском песке) совершеннолетнюю дурочку и решил, что она – то, что он искал всю жизнь, и так и было бы, пока он не встретил бы несовершеннолетнюю дурочку.