Онлайн книга «Фарс-мажор: Актеры и роли большой политики»
|
– Вы будете писать заявление о доверии? – спросил я и у него. В этот день других вопросов губернаторам не задавали. – Нет, – твердо сказал он. – То есть как? – удивился я. – А все уже, кажется, пишут. – А я не буду. – А как же вас тогда переназначат? – А никак, – сказал московский мэр. Мне импонировало его отчаяние. * * * – В Министерстве по природным ресурсам одни зверей охраняют, другие – сосну, третьи еще куда-то пошли… Всю жизнь был один человек, и с ним всегда можно было договориться! – с досадой воскликнул губернатор Орловской области Егор Строев. Он казался расстроенным, что тех времен уже не вернуть. * * * – Я передал вам кусок угля, Владимир Владимирович, через секретариат, – недобро сказал губернатор Кемеровской области Аман Тулеев. – Вам нельзя, оказывается, просто взять и принести. * * * – Здрасьте, – сказал Кондолизе Райс корреспондент РИА «Новости» Олег Осипов. Она с интересом посмотрела на юношу. – Здрасьте, – ответила она ему с тем же выражением. После этого госпожа Райс не выдержала и рассмеялась. Ее смех оказался звонким и заразительным. Через секунду хихикала уже половина зала, не понимая, впрочем, что происходит. – Hello! – мне не оставалось сказать ничего другого Сергею Лаврову. – Кто сказал «шолом»? – с тревогой переспросил Сергей Лавров, подняв голову (он уже начал изучать какую-то бумагу). Услышав про «шолом», госпожа Райс показала себя законченной хохотушкой. Она не могла успокоиться полминуты. – Видимо, на переговорах бурно обсуждалась ближневосточная тематика? – предположил господин Осипов. На этих словах с госсекретарем США случилась уже истерика. Чуть не сквозь слезы она кивнула: обсуждалась! Президент Ирана в недоумении постоял перед закрытой дверью. Он ведь пришел вовремя и рассчитывал на взаимность. Но ему не только не открыли, а еще и показали характерными жестами: посторонним вход запрещен. Президент Ирана пожал плечами, развернулся и быстро пошел прочь. Тут из-за закрытых дверей выбежал министр иностранных дел России Сергей Лавров. – Где он?! – быстро спросил министр. – Да вон, уже далеко ушел, – растерянно ответили ему. – Я его догоню! – пообещал министр и быстро пошел, а потом почти побежал по коридору. И догнал. * * * – Жизнь в условиях гражданского общества требует гражданского мужества, – произнес господин Сурков. Спустя пару минут он еще раз с удовольствием повторил эту фразу. Он и еще раз повторил бы, мне кажется, ее, если бы представился случай. – Даже, например, контроль за правительством уже требует большого гражданского мужества, – заметил господин Сурков. * * * – Ой, бразилец не слетал еще (в космос. – А. К.), а уже фотографируется, – громко прошептал один член российской делегации, сидевший впереди меня, другому. – Ну все, смотри, Путин ему руку жмет, – прошептал ему в ответ товарищ. – Можно уже и не летать. * * * Господин Михалков рассказывал, что уже поглощен фильмом «Утомленные солнцем-2». – Генерал будет жить? – с тревогой спрашивал его летчик Игорь Ткаченко. – Генерал – это я, – отвечал Никита Михалков, явно давая понять, что будет. * * * – То, что в докладе министра не было ни слова о неудачах последнего года, вас не насторожило? – спросил я у Валентина Варенникова. – Нет, – уверенно сказал генерал. – Я в армии 50 лет. И всегда у нас доклады были такими. Не надо, я считаю, делать акцента на то, что у нас не получается. Мы об этом и так знаем. * * * По дороге Юрий Лужков дважды отказался отвечать, что он лично думает о проблеме спорных островов. Он отвечал, что по этому поводу выскажется президент, а он раньше его не произнесет ни слова, хотя собственное мнение у него есть, и еще какое. А в том, чтобы ничего не произнести раньше Владимира Путина, и проявляется, по мнению Юрия Лужкова, его высшая мудрость. * * * Первый вопрос должна была задать корреспондентка «РИА Новости» Елена Глушакова. Она уже начала говорить, когда ее перебил индийский журналист, сидящий впереди. – Идиот какой! – возмущенно прошептал со второго ряда глава Росатома Сергей Кириенко, обращаясь к министру обороны Сергею Иванову. – Провокатор! – с готовностью поддержал его министр. * * * После пресс-конференции я догнал стремительно идущего к выходу из зала Сергея Кириенко. Я спросил его, как ему на новой работе. – Вникаю, – поделился глава Росатома. – Учебники по физике читаете, что ли? – Читаю, – кивнул он на бегу с таким озабоченным видом, словно торопился поскорее проглотить главу «Инфляционный период расширения ранней вселенной» из учебника «Физика элементарных частиц». * * * – Сможет ли господин Вексельберг стать губернатором Камчатки? – поинтересовался я у полпреда президента в Дальневосточном федеральном округе Камиля Исхакова. – Не, ну на этой работе надо, чтобы у него нутро было, как у Романа (Абрамовича. – А. К.). – А у него какое нутро? – Оно у него горит, – уверенно сказал господин Исхаков. – Так, как он, к делу относится… Это… Я понял, что господин Вексельберг к делу так относиться не может. * * * – Вчера был руководитель Росбанка на встрече, – вспомнил президент Путин. – Надеюсь, что не подвел нашу группу, – осторожно предположил господин Потанин. – Он делал конкретные предложения. У него хорошие мысли, – сказал президент. Поза господина Потанина в кресле изменилась. Он еще не чувствовал себя в этом кабинете как в своем рабочем, но и чужим он для него уже не был. * * * – Не было ни одного госчиновника, – воскликнул президент РЖД господин Якунин, – который верил, что этот порт (торговый порт в Усть-Луге. – А. К.) состоится. Себя он, судя по всему, исключением из этого корпоративного списка не считает. – Если Петр Первый прорубил окно в Европу, – говорил он, – то мы прорубили ворота, в том числе железнодорожные! Это было даже не строительство в поле. Это была водная гладь! * * * – Наш вагоноопрокид – самый лучший вагоноопрокид. По крайней мере в Европе! – воскликнул президент РЖД Владимир Якунин. Кто бы сомневался. |