Онлайн книга «К оружию! К оружию!»
|
– И помните, осторожность превыше всего, – торопливо напутствовал он. – Может, проявим осторожность и останемся здесь? – предложил Шноббс. Чтобы понять, почему гномы и тролли так ненавидят друг друга, следует обратиться к далекому прошлому. Они похожи друг на друга, как мел и сыр. Да, да, именно как мел и сыр. Одни – органические, другие – нет, но пахнут сыром. Гномы зарабатывают на жизнь, разбивая вдребезги камни, содержащие ценные минералы, а кремниевая форма жизни, больше известная как тролли, является, по сути дела, камнями, содержащими ценные минералы. В естественных условиях большую часть дневного времени тролли проводят в спячке, а это совсем не то состояние, в котором хотелось бы оказаться камню, содержащему ценные минералы, когда по округе шастают гномы. А гномы ненавидят троллей потому, что им не нравится, когда камень с жилой ценных минералов, который они с таким трудом отыскали, вдруг встает и отрывает им руки только потому, что его, видите ли, ударили киркой по уху. Таким образом, между гномами и троллями имела место постоянная межвидовая вендетта. Что же касается причин, их у нее, как и у всякой хорошей вендетты, просто не было. Достаточно того, что эта вендетта уходила корнями в начало времен [5] . Гномы ненавидели троллей, потому что тролли ненавидели гномов, и наоборот. Стража притаилась в Трехламповом переулке на полпути к Короткой улице. Откуда-то издалека доносились хлопки фейерверка. Гномы взрывали их, чтобы отогнать злых духов рудников. Тролли взрывали их потому, что фейерверк приятно рассыпается во рту. – Не понимаю, – пожал плечами капрал Шноббс, – почему бы нам не поступить как всегда? Пусть они поколотят друг друга, а кто проиграет, того мы и арестуем. – Последнее время патриций крайне негативно относится к этническим беспорядкам, – уныло произнес сержант Колон. – Они его уязвляют, а он, в свою очередь, начинает уязвлять других. Тут сержанта посетила блестящая мысль. Он даже немного приободрился. – А что, Моркоу, нет ли у тебя какой идеи? – осведомился он, надеясь на то, что у капрала найдется какой-нибудь план. И тут его посетила вторая мысль. В конце концов, Моркоу – простой деревенский парень… – Капрал Моркоу? – Сержант? – Ну-ка, разберись с ситуацией. Моркоу высунулся из-за угла и оглядел приближающиеся друг к другу праздничные шествия. Гномы и тролли уже увидели друг друга. – Так точно, сержант, – бодро отрапортовал он. – Младшие констебли Дуббинс и Детрит – честь не отдавать! – пойдете со мной. – Его нельзя туда пускать! – воскликнула Ангва. – Это же верная смерть! – Паренек знает, что такое чувство долга, – заметил капрал Шноббс. Он достал из-за уха крошечный окурок дешевой сигары и чиркнул спичкой о подошву башмака. – Не волнуйся, госпожа, – успокоил ее Колон. – Он… – Младший констебль, – поправила его Ангва. – Что? – Младший констебль, – повторила она. – А никакая не госпожа. Моркоу говорит, что на службе нельзя демонстрировать свои первичные половые признаки. – Я хотел сказать, – очень быстро произнес Колон под аккомпанемент отчаянного кашля капрала Шноббса, – что у молодого Моркоу есть такая штука. Хорькизма называется. Так вот, у него ее целая куча. – Куча? – Ага, куча хорькизмы. Тряска прекратилась. К тому времени Пухлик был очень раздражен. Очень-очень раздражен. Что-то зашелестело. Край мешковины отодвинулся, и на Пухлика уставился другой дракон. Этот дракон также выглядел очень-очень раздраженным. Пухлик отреагировал единственным известным ему способом. Моркоу стоял на середине улицы, сложив на груди руки, а два новобранца за его спиной пытались следить за обеими приближающимися колоннами одновременно. Колон считал Моркоу простоватым. Моркоу часто казался людям простоватым. Таким он и был. Люди ошибаются лишь в одном: они считают, простоватый – это то же самое, что и глупый. Глупым Моркоу не был. Он был прямым и честным, благожелательным и благородным во всех своих поступках. Но в Анк-Морпорке подобное поведение обычно считалось глупым, и коэффициент выживаемости у такого человека был бы не выше, чем у медузы в доменной печи, если бы не пара других факторов. Одним из них был хук правой, который научились уважать даже тролли. А вторым – неподдельная, почти сверхъестественная симпатичность Моркоу. Он прекрасно ладил даже с теми, кого арестовывал. И обладал исключительной памятью на имена. Большую часть своей молодой жизни Моркоу провел в небольшой колонии гномов, где знать было особо некого. Потом он вдруг оказался в огромном городе – его талант словно бы ждал этого момента, чтобы расцвести. С тех пор он все расцветал и расцветал. Капрал приветственно помахал рукой приближавшимся гномам. – Доброе утро, господин Бедролом! Доброе утро, господин Рукисила! После чего повернулся к старшему троллю. Глухо взорвалась очередная хлопушка. – Доброе утро, господин Боксит! Затем Моркоу приложил ладони к губам и закричал: – Прошу всех остановиться и выслушать меня… Задние ряды налетели на передние, создав небольшую неразбериху, но наконец, с трудом затормозив, колонны все же остановились. Впрочем, особого выбора не было – иначе пришлось бы шагать прямиком по Моркоу. Если у капрала и были мелкие недостатки, то крайне немного. К примеру, Моркоу, сосредоточившись на чем-то одном, никогда не обращал внимания на прочие «несущественные» детали. Вот и сейчас разговор, ведшийся шепотом у него за спиной, ускользнул от слуха Моркоу. – …Ха! Вы устроили на нас засаду! Твоя мать была тогда еще рудой… – Итак, господа, – произнес он спокойно и благожелательно. – Уверен, причин для воинственного поведения нет… – …А вы? Вы первые напали на нас из засады! Мой прапрадедушка был в долине Кум, он все мне рассказал! – …Тем более в такой прекрасный погожий денек. Поэтому я должен просить, чтобы вы, как законопослушные граждане Анк-Морпорка… – …Да неужели? А твоего отца я киркой, киркой… – …Отмечали свои этнические праздники тихо и мирно. Последуйте примеру моих коллег, они забыли древние разногласия… – …Я тебе башку разобью, зловредный гном!… – …Ради дальнейшего процветания… – …Только попробуй, я справлюсь с тобой одной левой… |