Онлайн книга «Роковая музыка»
– Договорились, – ответил Бадди. – Отлично! Грандиозно! Вместе мы сделаем отличную музыку, по крайней мере вы, ребята! Достабль достал лист бумаги и карандаш. В глазах у Себя-Режу возбужденно ревел лев. А высоко над Овцепикскими горами Сьюзен перелетала на Бинки через облачную гряду. – Как он может так говорить?! – воскликнула она. – Сам вертит человеческими жизнями как хочет, а потом рассуждает о каком-то там долге! В Гильдии Музыкантов были зажжены все свечи. Горлышко бутылки с джином выбивало звучную дробь о край стакана. Наконец Губошлеп с глухим стуком поставил бутылку на стол. – Кто-нибудь знает, что это за типы? – спросил господин Клеть, когда Губошлепу удалось-таки со второй попытки взять стакан. – Должен же хоть кто-то их знать! – О мальчишке ничего не известно, – откликнулся Губошлеп. – Прежде его никто не видел. А… а… тролль, сам знаешь, по Анк-Морпорку их целые стаи шатаются, да и кроме того… – Одним из них вполне определенно был университетский библиотекарь, – сообщил Герберт Туес по кличке Господин Клавесин, библиотекарь Гильдии Музыкантов. – Его, пожалуй, лучше пока не трогать, – сказал Клеть. Остальные согласно кивнули. Кому захочется связываться с библиотекарем, когда можно поколотить кого-нибудь размером поменьше? – А что гном? – Да, кстати, что гном? – По некоторым данным, это Золто Золтссон, живет где-то на Федрской улице… Клеть недовольно заворчал. – Немедленно пошли туда ребят. Пусть они им растолкуют, кто в этом городе главная скрипка. Хат-хат-хат! «Рок-Группа» поспешно удалялась в ночь, оставив позади шум и гам «Залатанного Барабана». – Какой приятный человек, не правда ли? – спросил Золто. – Не только рассчитался с нами за концерт, но и проявил такой интерес, что добавил двадцать монет из своего кармана! – Кажется, – возразил Утес, – он сказал, что дает нам эти двадцать долларов под проценты. – Ай, это одно и то же. А еще он сказал, что обеспечит нас работой. Ты контракт читал? – А ты? – Там очень мелкий шрифт, – пожал плечами Золто и тут же повеселел. – Зато его много. Должно быть, хороший контракт, раз в нем столько всяких слов. – А библиотекарь сбежал, – вставил Бадди. – Сначала долго-долго у-укал, а потом сбежал. – Ха! – ухмыльнулся Золто. – Попомните мои слова, он еще жалеть об этом будет! Вот спросят его, ну, как оно было, – и что он ответит? «Я расстался с ними до того, как они стали знаменитыми»? – А по-моему, он ответит только «у-ук». – Как бы то ни было, рояль придется чинить. – Ага, – согласился Утес. – Но я знаю одного парня, он собирает всякие замысловатые штуки из спичек. Он его починит. В «Садах Карри» два доллара превратились в две порции кормы барашка и виндалу из уранинита, а также в бутылку вина, настолько химического, что его могли пить даже тролли. – А еще, – сказал Золто, когда они расположились за столиком в ожидании заказа, – нам нужно подыскать себе другое место для ночлега. – Но что плохого в твоей комнате? – Сквозняки, – ответил Золто. – Видите ли, в двери появилась дыра, напоминающая по форме пианино. – Конечно, ты же сам ее и прорубил. – Ну и что? – А домовладелец возражать не будет? – Конечно, будет. Зачем еще нужны домовладельцы? Ничего, ребята, мы на подъеме. Нутром чую. – А мне казалось, ты такой счастливый потому, что нам заплатили, – усмехнулся Бадди. – Конечно. Но я буду еще счастливее, если мне заплатят много. Гитара едва слышно мурлыкала. Бадди взял ее и тронул струну. Золто выронил нож. – Она звучит точь-в-точь как пианино! – воскликнул он. – По-моему, она может звучать как любой инструмент, – пожал плечами Бадди. – А теперь она узнала, как звучит пианино. – Волшебство, – покачал головой Утес. – Конечно волшебство, – согласился Золто. – А я о чем вам говорил? Странный старинный инструмент, найденный в пыльной старой лавке в темную грозовую ночь… – Никакой грозы тогда не было, – перебил его Утес. – Но она могла быть… Ладно, ладно, но дождик-то накрапывал! И было в этой ночи что-то особенное. Готов поспорить, если мы вернемся туда, лавки на месте не окажется. Вот вам доказательство! У любого спроси, все знают, что предметы, приобретенные в лавках, которые на следующий же день исчезают, являются таинственными орудиями самой Судьбы. И Судьба нам улыбается… Может быть. – Что-то она с нами явно делает, – признал Утес. – Надеюсь, это улыбка. – И господин Достабль пообещал, что завтра мы будем выступать в особенном месте, действительно особенном. – Это хорошо, – сказал Бадди. – Мы должны играть. – А люди должны слушать нашу музыку. – Конечно. – Утес выглядел несколько озадаченным. – Хорошо. Согласен. Именно этого мы и хотим. А еще – немножко денег. – Господин Достабль нам поможет, – уверил его Золто, слишком поглощенный своими мыслями, чтобы заметить странные нотки в голосе Бадди. – Должно быть, он очень успешен в своих делах. У него офис на Саторской площади, а это может себе позволить только настоящий воротила. Наступал новый день. Однако он еще не успел наступить до конца, когда Чудакулли стрелой пронесся по покрытым росой университетским лужайкам и яростно забарабанил в дверь факультета высокоэнергетической магии. Обычно он обходил это место стороной. Вовсе не потому, что не понимал, чем именно занимаются там молодые волшебники, – просто аркканцлер не без оснований подозревал, что они сами этого не понимают. Казалось, наибольшее удовольствие они получали от ниспровержения всяческих истин. За обедом они только и говорили о своих очередных достижениях: «Ого! Мы только что опровергли теорию Мозгового о невесомости чара! Поразительно!» Словно этой беспардонной выходкой стоило гордиться… А еще они постоянно намекали на возможность расщепления самой мелкой магической частицы – чара. Вот этого аркканцлер вообще не мог понять. Ну разлетятся осколки чара по всем углам. Какая от этого польза? Вселенная и так достаточно нестабильна, чтобы ее еще на прочность испытывать. Дверь приоткрылась. – А, это ты, аркканцлер. Чудакулли просунул в щель башмак и отжал дверь немного шире. – Доброе утро, Думминг, рад видеть тебя в добром здравии в столь ранний час. |