Онлайн книга «Роковая музыка»
Столы были накрыты, но никого за ними не было. Огромный буфет порос, как осенними грибами, медными супницами. За всем этим великолепием приглядывали три довольно молоденькие служанки. – Обычно мы обслуживаем себя сами, – пояснил Чудакулли, поднимая крышку. – От официантов столько шума… Это что, шутка? Он потыкал пальцем в содержимое супницы и подозвал ближайшую служанку. – Ты которая из них? – спросил он. – Молли, Полли или Долли? – Молли, ваше волшебничество, – ответила служанка, сделав книксен и слегка задрожав. – Что-нибудь не так? – А-как-а-как-а-как, как-так-как-так-как-так, – пропели две другие служанки. – Что случилось с копченой рыбой? Что это? Больше похоже на говяжью котлету в булочке. – Чудакулли грозно глянул на девушек. – Госпожа Герпес давала какие-то указания повару, – испуганно ответила Молли. – Это… – …Ай-ай-ай-ай… – …Бургер. – Без тебя знаю, – огрызнулся Чудакулли. – И скажи на милость, зачем ты соорудила у себя на голове этот улей? Ты похожа на спичку. – Прошу прощения, господин, мы… – Ты ходила на концерт музыки Рока? – Да, господин. – Ай-ай. – А ты случаем ничего не бросала на сцену? – Нет, господин! – А где госпожа Герпес? – Простудилась. – Неудивительно, – буркнул Чудакулли и повернулся к Сьюзен. – Боюсь, нам придется обойтись жалкими бургерами. – На завтрак я ем только мюсли, – ответила Сьюзен. – Могу предложить кашу, – сказал Чудакулли. – Мы готовим ее для казначея, потому что только такая пища его не возбуждает. – Он поднял крышку с супницы. – Ну вот, старая добрая каша. Некоторые вещи неподвластны даже музыке Рока, и одна из них – это каша. Позволь я положу тебе половничек. Они расположились за длинным столом напротив друг друга. – Очень вкусно, не правда ли? – Ты смеешься надо мной? – с подозрением спросила Сьюзен. – Отнюдь. По собственному опыту знаю, что в сети для сельдей попадают в основном сельди. Но как смерти… как потенциальному клиенту мне хотелось бы узнать, почему Смерть из ходячей натомии, к которой мы все так привыкли, вдруг перевратился в молоденькую девушку? – Из натомии? – переспросила Сьюзен. – Так называют скелет. Название, вероятно, произошло от слова «анатомия». – Он – мой дедушка. – А, да, ты говорила. И это соответствует истине? – Наверное, звучит немного глупо? Чудакулли покачал головой. – Тебе бы занять мое место, хотя бы минут на пять, ты сразу поймешь, что такое глупость. Он достал из кармана карандаш и осторожно снял верхнюю часть лежавшей на тарелке булочки. – Еще и сыр положили, – осуждающим тоном произнес он. – Но он куда-то подевался, и вдруг я унаследовала все дела. А я ведь не просила об этом! Почему я? Я вовсе не хочу всю оставшуюся жизнь бродить по миру с этой дурацкой косой… – М-да, в листовках по профориентации такая профессия не предусмотрена, – заметил Чудакулли. – Вот именно. – Но у тебя, видимо, нет выхода? – Мы не знаем, где его искать. Альберт говорит, он был очень подавлен… Из-за чего-то, а из-за чего именно не говорит. – Ну и ну, интересно, от чего может впасть в уныние сам Смерть? – Альберт считает, что он может сотворить… какую-нибудь глупость. – Гм, надеюсь, не слишком глупую глупость. Ты меня понимаешь? Хотя возможно ли такое? И как это будет называться? Самосмертоубийство? Или смертопокушение? К величайшему изумлению Сьюзен, Чудакулли ободряюще похлопал ее по руке. – Уверен, мы все будем спать спокойно, зная, что у тебя все под контролем, – сказал он. – Но все настолько беспорядочно! Хорошие люди умирают по-глупому, плохие доживают до старости… все крайне неорганизованно. Бессмысленно. Справедливости нет. А этот юноша… – Какой юноша? Сьюзен с ужасом ощутила, что ее щеки заливаются краской. – Обычный юноша, неважно… Он должен умереть, причем совершенно нелепо, а я собиралась его спасти, но его спасла музыка, и у него начались жуткие неприятности, а я все равно должна его спасти, только не понимаю почему. – Музыка? – переспросил Чудакулли. – И этот юноша играет на странном инструменте, похожем на гитару? – Да! А ты откуда знаешь? Чудакулли вздохнул. – Настоящий волшебник инстинктивно чувствует подобные вещи. – Он уныло поковырял свой бургер. – И салат зачем-то положили. И только тонкий ломтик маринованного огурчика. Он бросил булку на тарелку. Некая мысль, тщетно пытавшаяся достучаться до сознания Сьюзен, наконец не выдержала и пустила в ход сапоги. – О мой бог! – воскликнула девушка. – Какой именно? – вежливо поинтересовался Чудакулли. – Как все просто! Она же сама позволяет, чтобы ее поймали! Она изменяет людей! Они хотят играть му… Мне нужно идти. – Сьюзен торопливо вскочила из-за стола. – Э-э… Большое спасибо за кашу. – Ты ее даже не попробовала, – мягко заметил Чудакулли. – Да, но… очень внимательно рассмотрела. Сьюзен исчезла. Некоторое время спустя Чудакулли наклонился и провел рукой по тому месту, где находилась девушка, – так, на всякий случай. После чего достал из кармана мантии афишу Бесплатежного Фестиваля. Основную проблему составляли гигантские существа с щупальцами. Стоит собрать в одном месте более или менее приличное количество волшебства, как в другом месте вселенная тут же рвется, будто… будто носки декана, которые, как заметил Чудакулли, в последнее время стали весьма яркой расцветки. Он помахал рукой служанкам. – Спасибо, Молли, Долли или Полли, – сказал он. – Можете это унести. – Ай-ай-ай… – Да, да, спасибо. Чудакулли почувствовал себя несколько одиноким. Разговор с девушкой ему понравился. Наконец-то он встретил человека, который не был либо по жизни слегка чокнутым, либо полностью захваченным этой проклятой музыкой Рока, которую он, Чудакулли, совсем не понимал. Он возвращался в свой кабинет, когда его внимание привлек стук молотка, доносившийся из комнаты декана. Дверь была приоткрыта. Апартаменты старших волшебников были достаточно просторными и состояли из кабинета, мастерской и спальни. Декан обнаружился в мастерской – в маске из дымчатого стекла на лице и с молотком в руке. Он сосредоточенно трудился рядом с небольшим горном. Из-под молотка вылетали искры. |