Онлайн книга «Первая встреча, последняя встреча...»
|
Прекрасная дама в шляпе с перьями глядела на него то ласково, то равнодушно, то вовсе не на него, и имя этой дамы было Ванда Лавинская. Кабинет, где стояло кресло и висели фотографии Лавинской, включал в свою меблировку еще и сейф, письменный стол с чернильным прибором, телефонный аппарат и фотографический — на треноге, а также — официальный портрет государя и полку с золочеными корешками уложений, законов и справочников. Тишина и неподвижность длились несколько минут, потом у двери коротко и нервно тренькнул звонок. Чухонцев тотчас вскочил, взволнованно выглянул в прихожую и крикнул: — Входите, открыто! Человек в кашне вошел, недоверчиво поглядел на Чухонцева, выглянул на лестницу, вернулся обратно — и бесшумно прикрыл дверь за собой, не отпуская, впрочем, ручки. — Вы живете с открытой дверью? — В приемное время, — отвечал Чухонцев. — Впрочем, если вас это беспокоит… — Да, беспокоит, — быстро сказал человек в кашне. — И если вы не против… — Ради бога… Человек умело спустил собачку, замок щелкнул; человек заметил щеколду на двери, задвинул и ее, и только после этого несколько успокоился. — Понимаете, — сказал он, подходя к окну и выглядывая на улицу, — они все время следят за мной… Но об этом — после. Петр Григорьевич? — К вашим услугам. Прошу! — Чухонцев проследовал к столу и указал гостю на кресло. — Нет, — ответил человек быстро и нервно, — я никогда не сижу. Застой кровообращения. А оно мне еще очень нужно… я говорю о кровообращении, вы меня понимаете? — и человек вперился в Чухонцева пронзительным взглядом. — Понимаю… — ответил Чухонцев не совсем уверенно. — Кровообращение мне нужно для работы, — продолжал незнакомец, беспокойно маяча по комнате. — Для того, чтобы питать мозг… этот самый! — он указал на свою голову. — Который, в свою очередь, необходим России! Что? — Нет, нет, — поспешно и вежливо отозвался Чухонцев. — Я вас слушаю. У вас дело ко мне? — Да, дело… — внезапно человек прислушался, снова подбежал к окну, выглянул и тотчас отпрянул. — Я могу полагаться на полную секретность наших сношений? — Безусловно. — Чухонцев тоже направился было к окнам, но незнакомец вскрикнул: — Не появляйтесь в окне!.. Дело в том, что вначале они хотели меня купить, а теперь хотят убить… — Кто? Человек в кашне дрогнувшим пальцем указал вниз, на улицу: — Посмотрите из-за шторы… Чухонцев отодвинул край шторы. В тот же самое мгновение внизу захлопнулась за кем-то дверца в крытом лимузине, и черный «Даймлер» отвалил от подъезда дома, оставив вместо себя белый клуб выхлопа. Человек вытер концом кашне испарину, выступившую на лбу, поглядел на Чухонцева, и, устало прислонившись к стене, сказал: — Нет, я не сумасшедший… хотя, впрочем, это одно и то же… Я — изобретатель… — Далее, — послышался голос изобретателя, приглушенный оконной рамою, — я пробираюсь по карнизу… — вслед за этим он сам появился темным силуэтом с наружной стороны окна своей квартиры. — Вскрываю форточку ножом… Вскрыв форточку, изобретатель нащупал щеколду; окно распахнулось, и, стоя уже на подоконнике, изобретатель закрыл его снова, восстановив на раме незаметную нитку. …душу вас, спящего… — он спрыгнул с подоконника, подбежал к кровати, на которой лежал Чухонцев, склонился над ним, изобразив удушение, и тотчас выпрямился, — а затем овладеваю тетрадью! Поднявшись с кровати, Чухонцев оглядывал сумрачную комнату. Она походила одновременно на лабораторию алхимика, мастерскую лудильщика и лавку букиниста. Колбы и реторты, паяльные лампы, сотни предметов непонятного назначения, горы пыльных книг. — Далее, — изобретатель еще нетерпеливее теребил Чухонцева за рукав. — На какую мысль наводит вас эта балка? Вернее, крюк? — и он указал на широкую балку с крюком, тянущуюся под потолком поперек комнаты. Чухонцев поднял голову и осмотрел балку. — Имитация самоубийства? — И все шито-крыто! — Но простите, господин Куклин, вы уверены, что ваше открытие… поймите меня правильно, действительно стоит такой сложной формы действий? Ведь, вы сказали, вам даже в патенте отказано. Последние слова повергли Куклина в крайнее возбуждение. Он забегал по комнате, передвигая предметы, и прокричал, впадая в гнев и беспокойство: — Что они смыслят, эти неучи от науки?.. Суть формулы — в необычном сочетании элементов… даже диком!., проще всего им, конечно, отмахнуться и объявить мое открытие бредом! Но расчеты неумолимы! Нужен только эксперимент, когда количество достигнет критической массы и перейдет в качество… И он один это понял! — Неизвестный, который приходил к вам? Куклин вздрогнул, инстинктивно оглянулся и заговорил тише: — Дьявольски умен!.. Я имел неосторожность показать ему тетрадь — и у него сразу глаза загорелись! Я видел! Я успел вырвать у него тетрадь… он предлагал мне деньги, поверьте, громадные! — Он вам не назвался? — спросил Чухонцев. — Назвался как-то… да какая разница — имя, конечно, вымышленное. Штольц, Шварц… И без того видно, что немец. А точнее — прусский офицер! — Почему вы так думаете? — Прусского офицера выдает механическая законченность движений. — Так, так, — сказал Чухонцев. — Но я, господин Чухонцев, не продаюсь! Мое открытие не мне принадлежит — это слава и мощь России! Особенно теперь… когда — Балканы, Сербия… германские козни в Галиции… Вы, надеюсь, понимаете? Чухонцев рассматривал странный, прикрытый стеклянным колпаком предмет, комбинацию из пружинок и присосок. — Но отчего же, — сказал он, — вы все-таки решили, что неизвестный покупатель не отступился и теперь хочет вас убить? Куклин расхохотался: — Что же ему остается? Открытие-то гениальное, он с двух строк раскусил… А — черный автомобиль? — Черных «Даймлеров», — сказал Чухонцев, — по моим сведениям, в городе не меньше семидесяти… Но, конечно, мы не имеем права исключить опасность. Я берусь за ваше дело. — Я заплачу, я имею… — Об этом после, — перебил Чухонцев. — Начнем с пассивных мер предосторожности. Где вы храните вашу тетрадь? — Простите… — Куклин замялся. — Это, пока… даже вам… — Хорошо. — Чухонцев понимающе кивнул. — Тогда, в первую очередь, завтра же закажите прочную решетку на окно. Никому не открывайте дверь. Систему контрольных ниток — сохраняйте. И обо всем, что покажется подозрительным, — немедля телефонируйте мне. |