Онлайн книга «Стакан воды»
|
Атенаис. Письмо самого изысканного вкуса, и никому из нас, вероятно, не написать бы изящнее… (Берет письмо.) Подарите его мне! Теперь я не удивляюсь, что молодой д’Аржанталь-сын от нее без ума. Аббат. Он совсем потерял голову! Принцесса. Это у них семейный недуг. Ведь его отец, старик в парике минувшего царствования и с лицом покойника, отправился к Адриенне, намереваясь потребовать, чтобы она вернула его сыну рассудок, а вместо этого сам потерял последние остатки ума. Атенаис. Какая прелесть! Аббат. А история с викарием? Принц. Разве была какая-то история с викарием? Аббат. Он застал где-то на мансарде, у постели бедной больной, очаровательную молодую даму; когда они стали спускаться с шестого этажа, он взял ее под руку; в это время разразился проливной дождь, и викарий уговорил даму воспользоваться его каретой; так он и провез незнакомку через весь Париж в епископской карете. А дама была не кто иная, как мадемуазель Лекуврёр! Атенаис. Мадемуазель Лекуврёр! Аббат. После этого пошли слухи, будто он хотел ее похитить. Достойнейший викарий пришел в ярость и дал слово при первом же удобном случае обрушить на нее свой пастырский гнев; поэтому не дай ей бог умереть! Атенаис. Она и не собирается, надеюсь. (Встает; принцесса тоже.) Итак, до завтрашнего вечера! Я сама напрашиваюсь… Так хочется видеть, слышать ее! Принцесса. Приедете? Мы вместе будем восторгаться мадемуазель Лекуврёр. Атенаис. Прощайте, милая принцесса. Уезжаю. Все провожают ее. (Пройдя несколько шагов, оборачивается.) Да! А вы слышали новость? Принцесса. Нет, нет, не слышала. Новости мне доставляет аббат, а он никогда ничего не знает. Атенаис. Тот молодой иностранец, что поступил на службу Франции, тот, кого прошлой зимой оспаривали друг у друга все наши дамы, сын польского короля и графини Кёнигсмарк… Принцесса (в волнении). Морис Саксонский! Атенаис. Вернулся в Париж! Аббат. Позвольте, позвольте! Слух такой действительно был, но это неправда! Атенаис. Правда! Мне говорил мой кузен, Флорестан де Бель-Иль; он сопровождал графа в курляндском походе. Я… мы с мужем очень беспокоились за Флорестана. Но наконец сегодня утром он возвратился в Париж. Я уже виделась с ним, и он мне сказал, что возвратился вместе со своим молодым генералом… Принцесса. Который, видимо, скрывает, что возвратился. Аббат. Из-за долгов! У него долгов – не счесть! Насколько мне известно, одному только графу де Калькрейцу, шведу, он должен шестьдесят тысяч ливров; швед еще прошлым летом хотел засадить графа в тюрьму, да передумал, ибо там, где нечего взять… Принц. Ничего не возьмет и сам король. Атенаис. Аббат недолюбливает его; он не может простить, что в прошлом году граф мешал ему одерживать победы… Тут профессиональная ревность. Аббат. Ошибаетесь, герцогиня. Наоборот, я очень люблю графа, ибо у него что ни день – то новое приключение, новый скандал, и тогда у меня находится что рассказать вам. А вы это любите, сударыни! Атенаис. Аббат! Как вам не стыдно! Аббат. Вам по душе все из ряду вон выходящее, а у него все необычно. Начать с того, что его зовут Арминий [96] . Мыслимо ли называться Арминием? Принц. Это саксонское имя. Спросите у любого ученого. Аббат. У него есть и другой талисман: он незаконнорожденный, он побочный сын короля. Принц. Уже одно это – залог успеха. Аббат. Ему он и обязан своей восходящей славой. Атенаис. Нет, он обязан славой своему мужеству, своей отваге! В тринадцать лет он уже сражался при Мальплакё под командованием принца Евгения; в четырнадцать – при Штральзунде под командованием Петра Великого [97] . Я знаю это со слов Флорестана. Аббат. Но ваш кузен, вероятно, позабыл рассказать вам о самом замечательном его подвиге: во время осады Лилля [98] , когда ему шел еще только двенадцатый год… он завладел… Атенаис. Редутом? Аббат. Нет, девушкой. Ее звали Розетта. Атенаис (восторженно). В двенадцать лет! Аббат. Судя по такому началу, сами понимаете… Атенаис. Вы к нему несправедливы. Ведь во время последнего похода, который все называют баснословным, который принес ему титул герцога Курляндского, наследника царского трона, дочь императрицы почувствовала к нему такое расположение, что в один прекрасный день он мог бы стать российским императором [99] . |