Книга Весь невидимый нам свет, страница 37 – Энтони Дорр

Юблэн говорит:

– Не совсем понятно, чего вы ждете, фельдфебель.

– Я жду от вас откровенности.

– С вашего позволения…

– Оставайтесь здесь, – говорит фон Румпель. – Сядьте. Я уверен, что если вам надо отдать какие-нибудь указания, довольно их произнести, и похожая на жирафа мадемуазель услышит. Не так ли?

Замдиректора возит под столом ногами. Время уже за полдень.

– Не хотите ли осмотреть скелеты? – спрашивает замдиректора. – Зал человека великолепен. А наша зоологическая коллекция превосходит…

– Я хотел бы посмотреть минералы, которые вы не выставляете в галерее. Особенно один.

У минералога горло идет красными пятнами. Он по-прежнему не садится. Замдиректора, видимо, смирился с тем, что ситуация патовая. Он достает из стола толстую пачку сшитых листов и начинает читать. Юблэн делает шаг к двери, но фон Румпель говорит просто:

– Оставайтесь здесь, пока мы не решим вопрос.

Ожидание, думает он, своего рода война. Надо всего лишь сказать себе: ты не вправе проиграть. На столе звонит телефон, замдиректора тянется к трубке, но фон Румпель поднимает руку, и телефон через десять или одиннадцать гудков умолкает. Проходит, возможно, целый час. Юблэн смотрит на свои ботинки, замдиректора что-то помечает в рукописи серебристой авторучкой. Фон Румпель сидит совершенно неподвижно. В дверь тихонько стучат.

– Господа? – спрашивает голос.

– Спасибо, нам ничего не нужно, – отвечает фон Румпель.

– У меня есть другие дела, фельдфебель, – говорит замдиректора.

– Вы будете ждать здесь, – произносит фон Румпель все тем же ровным голосом. – Вы оба. Будете ждать со мной, пока я не увижу то, за чем пришел. Потом мы все сможем вернуться к нашей важной работе.

У минералога дрожит подбородок. Вентилятор опять включается, гудит, умолкает. Пятиминутный таймер, догадывается фон Румпель. Он ждет, пока вентилятор вновь не включится и не выключится. Потом ставит корзину на колени. Указывает на стул, говорит мягко:

– Садитесь, профессор. Вам будет удобнее.

Юблэн не садится. Два часа, в городе звонят сотни церковных колоколов. Гуляющие на дорожках. С деревьев падают последние осенние листья.

Фон Румпель кладет на колени салфетку. Медленно ломает хлеб, засыпая себя крошками. Жуя, он почти слышит, как у обоих французов урчит в желудке. Угоститься не предлагает. Закончив, промакивает углы рта салфеткой.

– Вы неправильно меня поняли, господа. Я не зверь. Я не собираюсь грабить вашу коллекцию. Она принадлежит всей Европе, всему человечеству, не так ли? Мне нужно только нечто очень маленькое. Меньше вашей коленной чашечки.

Говоря, он смотрит на минералога. Тот багровеет и отводит взгляд.

– Это нелепость, фельдфебель! – взрывается замдиректора.

Фон Румпель складывает салфетку, убирает ее в корзину, ставит корзину на пол. Слюнявит палец и одну за другой снимает с мундира крошки. Потом смотрит прямо на замдиректора:

– Лицей Карла Великого, не так ли? На рю-Шар-лемань?

Глаза у замдиректора раскрываются так, что кожа вокруг них натягивается.

– Ведь туда ходит ваша дочь? – Фон Румпель поворачивается на стуле. – И коллеж Святого Станислава, верно, доктор Юблэн? Там учатся ваши сыновья-близнецы? На рю-Нотр-Дам-де-Шам? Если я не ошибаюсь, сейчас эти очаровательные мальчики собираются идти домой?

Юблэн хватается за спинку пустого стула. Костяшки пальцев у него белеют.

– Один со скрипкой, другой с альтом, если я ничего не путаю? Переходят столько улиц с оживленным движением. Долгая дорога для десятилетних мальчиков.

Замдиректора сидит очень прямо. Фон Румпель продолжает:

– Я знаю, господа, что его здесь нет. Даже последний уборщик сообразил бы, что алмаз надо перепрятать. Однако я хотел бы посмотреть, где вы его держали. Узнать, какое хранилище вы сочли достаточно надежным.

Оба француза молчат. Замдиректора смотрит в рукопись, хотя очевидно, что он уже не читает. В четыре секретарша стучит в дверь, и вновь фон Румпель отсылает ее прочь. Он старается сосредоточиться только на моргании. На биении жилки на шее. Тук-тук-тук-тук. Другие, думает он, действовали бы более грубо. Пустили бы в ход детектор лжи, взрывчатку, пистолетные дула, кулаки. Фон Румпель использует лишь самый дешевый материал: только минуты, только часы.

Бьет пять. Сад за окном погружается в тень.

– Прошу вас, фельдфебель, – говорит замдиректора, положив обе ладони на стол. Поднимает голову. – Уже очень поздно. Мне надо в уборную.

– Не стесняйтесь. – Фон Румпель указывает на металлическое мусорное ведро под столом.

Минералог морщится. Снова звонит телефон. Юблэн грызет ногти. Лицо замдиректора болезненно кривится. Вентилятор жужжит. Деревья в саду темнеют, а фон Румпель по-прежнему ждет.

– Ваш коллега, – говорит он минералогу, – человек логического склада, верно? Он не верит в легенды. Но вы темпераментнее. Вы не хотите верить, убеждаете себя, что не верите. Однако на самом деле вы верите. – Он качает головой. – Вы держали алмаз в руках. Ощутили его силу.

– Это нелепость, – отвечает Юблэн. Глаза у него закатываются, как у перепуганной лошади. – Цивилизованные люди так себя не ведут. Что с нашими детьми, фельдфебель? Я требую, чтобы вы дали нам возможность узнать, что с нашими детьми.

– Вы ученый, и все равно верите мифам. Верите в мощь разума и одновременно в сказки. В богинь и проклятия.

Замдиректора резко выдыхает.

– Все. Хватит, – говорит он.

У фон Румпеля убыстряется пульс. Неужто уже? Так быстро? Он готов был ждать еще два дня, три, пока вражеские ряды не дрогнут.

– Нашим детям ничто не угрожает, фельдфебель?

– Это зависит от вас.

– Можно мне позвонить?

Фон Румпель кивает. Замдиректора берет трубку, говорит: «Сильвия», некоторое время слушает, затем вешает трубку. Входит женщина со связкой ключей. Извлекает из ящика замдиректорского стола еще один ключ. Простой, изящный, длинный.

Маленькая запертая дверь в конце коридора первого этажа. Она открывается двумя ключами; судя по всему, для замдиректора замок непривычный. Фон Румпеля ведут вниз по винтовой лестнице, потом замдиректора открывает вторую дверь. Они проходят лабиринтом коридоров, мимо сторожа, который роняет газету и резко выпрямляется на стуле. В подсобке, наполненной ящиками и кусками холста для завешивания экспонатов, минералог убирает лист фанеры. За ней – простой сейфовый замок, замдиректора открывает его без особых затруднений.

Никакой сигнализации. Только один сторож.

Внутри сейфа ящик, уже более интересный. Он довольно тяжелый – минералогу и замдиректора приходится вынимать его вдвоем.