Книга Чингисхан. Завоеватель, страница 58 – Конн Иггульден

Баяр слитки даже не считал, позволив Хубилаю порадоваться первым. Тот насчитал двести сорок слитков на одном столе; всего восемьдесят столов, что в итоге давало невообразимый результат. Каждый слиток можно переплавить и, если найдутся подходящие устройства, отчеканить из него не меньше пятисот монет. Вскоре Хубилай пришел в себя, улыбнулся, и Баяр захохотал. На складе хранилось почти десять миллионов монет; при нынешних порядках их хватит, чтобы платить воинам целых два года. Хубилай нахмурился: нужно отправить десятину Мункэ в Каракорум. Не хочется, конечно, но все сроки и так прошли. Вспомнилась реакция Он Чиана на его предложение. Как снизить ежемесячные выплаты, не потеряв доверие воинов? После такой находки на трудности не сошлешься. Новость наверняка уже облетела лагерь.

– Разыщи того, кто тут главный, того, кто управляет прииском, – велел Хубилай Баяру. – Хочу выяснить, месячная это добыча или годичная. Мне придется оставить воинов, чтобы защищали прииск и следили за его работой.

– Император наверняка попробует вернуть прииск. Тут столько добра… – отозвался Баяр, с благоговением оглядываясь по сторонам.

– Очень на это надеюсь. Пусть направляет сюда лучших своих воинов. При нынешних его темпах до столицы Сун я доберусь стариком. Пусть враги сами идут сюда, а мы присоединим к ханству новые богатые земли.

На миг Хубилаю стало горько: все его достижения прославят Мункэ, сидящего в Каракоруме. Черную мысль он подавил в зародыше. Брат щедро наделил его воинами, военачальниками, пушками и даже землями. Хубилай понял, что больше не скучает по каракорумской жизни ученого. Мункэ хотел изменить его – и в какой-то мере своего добился. Прежним Хубилаем ему уже не быть. Он даже к доспехам привык и с нетерпением ждал новых битв, новых испытаний, которые пройдет с лучшими войсками ханства. Хубилай похлопал Баяра по плечу.

– В шахтерском городе наверняка найдется выпивка. Запасы лучше спрятать, пока наши воины до них не добрались.

– У постоялых дворов я сразу выставил охрану, – проговорил командир.

– Отлично, – улыбнулся ему Хубилай. – Тогда покажи мне.

Тут оба они обернулись, заслышав топот бегущего дозорного. У царевича во рту пересохло при виде пыльного и потного бедняги, едва не падающего в обморок. Дозорный склонился над столом, едва замечая серебряное изобилие, и прохрипел то, ради чего так спешил:

– Господин, сюда идет сунское войско!

На миг он побледнел, словно с трудом справлялся с тошнотой. Хубилай схватил его за плечо.

– Далеко они? – настойчиво спросил он.

Дозорный судорожно ловил воздух ртом. Хубилай чувствовал, как он дрожит.

– Милях в пятидесяти отсюда или чуть ближе. Мне понадобился один хороший перегон.

– Сколько их?

– Больше, чем нас. Точно не знаю. Я увидел их и поскорее ускакал прочь. – Судя по взгляду, дозорный надеялся на одобрение и опасался, что поспешил уехать.

– Ты молодец, – заверил его Хубилай. – Найди себе еду и место на подводе, чтобы выспаться. Здесь мы не задержимся. – Он повернулся к Баяру, напряженности в его голосе как не бывало. – Этим дело не кончится. Я надеялся получить чуть больше времени, но мы разворошили осиное гнездо, и теперь сунцы используют против нас все силы и средства.

– Мы их уничтожим, – отозвался Баяр.

Царевич кивнул, но в глазах у него читалась тревога.

– Нам нужна победа в каждой битве, сунцам – лишь в одной.

– Я попадал в переделки и покруче, – отозвался командир, пожав плечами.

Хубилай изумленно взглянул на него и расхохотался, почувствовав, что напряжение немного спало.

– Мы проникли в сердце империи Сун, Баяр. В ситуации сложнее нынешней ты не попадал.

– Монголы разбили цзиньского императора, – невозмутимо ответил тот. – Город за городом, войско за войском. Мы не подведем тебя, господин.

Хубилай не сразу нашелся с ответом. Поначалу командование туменами он считал интеллектуальным упражнением, наслаждаясь маневрами, тактикой, хитроумными способами запутать врага. Слова Баяра представили все в ином свете. Хубилай просит воинов умереть ради себя, ради своей семьи. Безумие уже то, что они за ним пошли. В лицах Баяра и дозорного царевич увидел нечто трогательное. В объяснения он пускаться не стал, с опозданием напомнив себе: нужно держать дистанцию. В искусстве командовать Хубилай еще не совсем освоился. Происходящее вокруг казалось странной алхимией. Дело ведь не только в чинах и дисциплине, не только в структуре войска, созданной его семьей, не только в легендах о Чингисхане. На кого-то влияли эти факторы, кому-то нравилась жизнь в туменах. Лучшие из воинов сознательно готовы рискнуть всем ради Хубилая. Они изучили его и добровольно доверили ему жизнь. В кои веки царевич не разобрался в собственных чувствах и ограничился резковатыми приказами.

– Собери серебро, Баяр. Я пошлю дозорных в лагерь – пусть сообщат, что нас не будет еще какое-то время. А твои люди пусть подыщут нам удобное место для встречи с сунцами. Мы разобьем их!

Баяр ухмыльнулся, почувствовав, что в душе Хубилая снова разгорается пламя.

Когда царевич подъехал, Чаби сидела у юрты. Завидев его, она отложила козлиные шкуры, из которых что-то шила. Чинким, едва завидев отца, влез на табурет, заранее поставленный у юрты. Хубилай осадил коня, а его сын влез на войлочную крышу и залег прямо над дверью. Со всего лагеря стянулись женщины, чтобы послушать новости. Брата Мункэ-хана они перебивать не станут, но едва он уедет, хорошенько расспросят Чаби.

– Сюда идет еще одно войско, – объявил Хубилай. Он слегка задыхался и сделал большой глоток айрага из бурдюка, который протянула ему жена. – Мне нужно переодеться, а еще пора сворачивать лагерь.

– Мы в опасности? – спросила Чаби, пытаясь сохранить спокойствие.

– Пока нет, но если туменам понадобится передвигаться быстро, не хочу оставлять вас без защиты.

Когда Чаби подняла голову, соседняя юрта неожиданно рухнула, превратившись из жилища в груду брусьев и рулонов войлока. В лагерь Хубилай приехал не один – всюду кричали, тишина сменилась лихорадочными сборами. Лагерь даже разбивали с расчетом на быстрое сворачивание. Чаби вызвала двух слуг – те явились с вожжами и упряжью для волов.

– Слезай, Чинким, – велел сыну Хубилай.

Мальчишка наверняка хотел на него прыгнуть, только для игр было не время. Чинким мрачно глянул на отца, но слез.

– У тебя встревоженный вид, – тихо заметила Чаби.

Хубилай пожал плечами и улыбнулся.

– Воины у нас лучше, но численность… Если сунские вожди объединятся, у них будет войско, в сравнении с которым обороняющие прииск покажутся мелким карательным отрядом.

– У сунцев нет такого, как ты, – сказала Чаби.

Хубилай кивнул и снова улыбнулся

– Это верно. Я человек необычный.