Онлайн книга «Ноги из глины»
— Нарезанный хлеб, сэр. Буханку мы тоже проверяем. — Суповые ложки? — Да, сэр. — Ну, не стой же. Клади, клади… Моркоу, держащий обеими руками невидимый поднос, пристроил его поудобнее, освободил одну руку и положил на поднос невидимый кусок хлеба и воображаемую ложку. — Это все? — спросил Ваймс. — Соль и перец? — Мне кажется, я видел солонку и перечницу, сэр. — Туда же их. Ваймс круглыми глазами уставился на пустое пространство между поднятыми руками Моркоу. — О нет, — пробормотал он. — Вот что мы упустили… То есть… неужели мы это упустили? Он потянулся и взял невидимую баночку. — Капитан, мы соль проверяли? — рявкнул он. — Сэр, это перец, — подсказал Моркоу. — Соль! Горчица! Уксус! Перец! — воскликнул Ваймс. — Мы тщательно проверяем всякие каши, а потом позволяем его сиятельству добавлять яд по вкусу. Мышьяк — это металл. Можно ли сделать… металлическую соль? Успокой меня, скажи, что мы не забыли об этом. Мы же не настолько глупы — или все-таки настолько? — Сейчас, сэр, я все узнаю, — откликнулся Моркоу и с растерянным видом оглянулся по сторонам. — Вот только поднос поставлю… — Стоп, подожди, — остановил его Ваймс. — У меня такое уже было. Слишком рано носиться по городу с воплями: «Дайте мне полотенце!» Да, у нас есть идея. Но продолжим. Ложка. Из чего она сделана? — Хорошо подмечено, сэр. Я проверю мастерскую, сэр. — Мы готовим на угле! Но что он пьет? — Кипяченую воду, сэр. Ее пробуют пробовальщики. А я проверяю стаканы. — Отлично. Итак… поднос готов, мы ставим его на подъемник — и что потом? — Люди на кухне тянут за канаты, и он поднимается на шестой этаж. — Без остановок? Моркоу воззрился на него пустым взглядом. — Он поднимается на шесть этажей, — сказал Ваймс. — Подъемник — это шахта с большим ящиком, который можно поднимать и опускать, правильно? Могу поспорить, на каждом этаже у подъемника есть дверки. — Некоторые этажи почти не используется, сэр… — Для отравителя это даже лучше. Гм-м. Он просто стоит там и ждет, когда мимо проедет поднос. Мы не можем с полной уверенностью утверждать, что еда, которая приезжает наверх, в точности та же самая, что ушла отсюда. — Великолепно, сэр! — И клянусь, все происходит вечером! — воскликнул Ваймс. — Патриций работает допоздна, а встает ни свет ни заря. Когда он ужинает? — Сейчас, когда болен, примерно в шесть часов, сэр, — сообщил Моркоу. — В это время уже темно. А потом садится за работу. — Вот именно. У нас куча дел. Пошли. Патриций сидел и читал, когда в комнату вошел Ваймс. — А, Ваймс, — сказал он. — Сэр, скоро доставят ваш ужин, — промолвил Ваймс. — И еще раз хочу намекнуть: вы бы сильно облегчили нам работу, если бы переехали из дворца. — В этом у меня нет никаких сомнений. Из шахты подъемника послышалось громыхание. Ваймс пересек комнату и открыл дверцы. В ящике сидел гном. В зубах он держал кинжал, а в каждой руке — по топору, а его яростный, устремленный вперед взор, казалось, способен был пробивать стены. — О боги, — слабо проговорил Витинари. — Надеюсь, его хоть горчицей приправили? — Констебль, какие-то проблемы были? — спросил Ваймс. — Нихах неф, фэр, — отрапортовал гном и, разогнувшись, вытащил из зубов нож. — Везде темно, сэр. По пути попадались какие-то дверцы, но, похоже, ими давно уже не пользовались, однако я все равно забил их, как и приказывал капитан Моркоу, сэр. — Очень хорошо. Можешь спускаться обратно. Ваймс закрыл дверцу. Гном угромыхал вниз. — Ты стараешься предусмотреть каждую мелочь, да, Ваймс? — Надеюсь, сэр. Ящик вернулся. Ваймс достал оттуда поднос. — Что это? — Клатчская пицца без анчоусов, — подняв крышку, ответил Ваймс. — Куплена в «Макпицце Рона», что сразу за углом. Вряд ли возможно отравить всю еду в городе. А столовые приборы из моего дома. — Ваймс, у тебя мозги истинного стражника. — Спасибо, сэр. — За что? Это был не комплимент. Патриций с видом исследователя, занесенного в абсолютно чужую страну, потыкал вилкой в тарелку. — Ваймс, это кто-то уже ел? — Нет, сэр. Просто начинка рубится очень мелко. — Понимаю. А то я было подумал, может, пробовальщики совсем с ума сошли, — пожал плечами патриций. — Честное слово… Какие еще удовольствия ждут меня в будущем? — Сэр, вы выглядите гораздо лучше, — напряженно откликнулся Ваймс. — Спасибо, Ваймс. Когда Ваймс ушел, лорд Витинари съел пиццу — по крайней мере, те ее составные части, которые он вроде бы узнал. Потом отставил в сторону поднос и задул свечу у кровати. Немного посидев в темноте, он сунул руку под подушку и нащупал там маленький острый ножик и коробку спичек. Ваймс… Все-таки исключительный, замечательный человек. В его бесполезных, отчаянных и абсолютно ошибочных метаниях было что-то невероятно трогательное. Однако еще немного — и терпению придет конец: патриций уже едва сдерживался, чтобы не подбросить верному командору пару-другую подсказок. Моркоу сидел в главной штаб-квартире Городской Стражи и разглядывал Дорфла. Голем стоял там же, где его оставили. Какой-то шутник повесил ему на руку кухонное полотенце. Голова голема все еще была открыта. Какое-то время Моркоу, подперев рукой подбородок, рассматривал его. Затем выдвинул ящик стола и вытащил оттуда древний свиток. Поизучал его. Встал. Подошел к глиняному истукану. Вложил шхему обратно в голову голема. Оранжевый огонек загорелся в глазах Дорфла. Только что перед Моркоу стояла обыкновенная обожженная глина, но вдруг она вновь обрела ту неуловимую ауру, которая отличает живое от неживого. Моркоу отыскал дощечку и карандаш, всунул их в руку голема и отступил на шаг. Горящие глаза внимательно следили за тем, как он снял пояс с мечом, нагрудник, безрукавку и стянул через голову шерстяную нательную рубаху. Его мускулы заблестели в неверном свете свечей. — Я безоружен, — сказал Моркоу. — Беззащитен. Видишь? Теперь слушай меня… Дорфл бросился вперед, занося громадный кулак. Моркоу не шевельнулся. Даже глазом не моргнул, когда кулак остановился в каком-то волоске от его скулы. |