
Онлайн книга «Санта-Хрякус»
![]() Ее широкая улыбка разлетелась на множество осколков, ударившись о хмурые лица волшебников. – Неужели вам так нравится быть мрачными? – неверяще спросила фея. – Да, – немедленно сказал главный философ. Тело феи веселья обмякло, она сунула руку в рукав, пошарила там, достала скомканный носовой платочек и вытерла глаза. – Опять ничего не получается, да? – прошептала она, и ее подбородок задрожал. – Никто не хочет веселиться, хотя я так стараюсь. Я составила книгу шуток, у меня целых три коробки костюмов для маскарада… Но стоит мне попробовать развеселить людей, как они почему-то смущаются… а я действительно стараюсь… изо всех сил… Фея громко высморкалась. Даже главный философ дрогнул и смутился. – Э… – начал было он. – Ну, кому может повредить чуток веселья? – всхлипнула фея. – Э… в каком смысле? – уточнил главный философ, чувствуя себя последним негодяем. – Кругом ведь столько всего хорошего – к чему грустить? – сказала фея и снова высморкалась. – Гм… капли дождя, последние лучи солнца и все такое? – саркастически хмыкнул главный философ, правда на этот раз сарказм у него как-то не получился. – Э… хотите я дам вам свой платок? Он почти чистый. – А почему бы нам не угостить даму хересом? – предложил Чудакулли. – А курицу – зерном? – Но я не пью спиртного, – с ужасом произнесла фея веселья. – Правда? – удивился Чудакулли. – А мы иногда находим это занятие очень даже веселым. Господин Тупс, будь добр, подойди ко мне. Он поманил его пальцем. – Видимо, в воздухе болтается очень много веры, раз появляется вот такое. Полная тупица, насколько я могу судить. Нужно срочно связаться с Санта-Хрякусом. Как это лучше сделать? Написать ему письмо и сунуть в каминную трубу? – Да, сэр, но сегодня это не получится, – ответил Думминг. – Сегодня он занят доставкой подарков. – Значит, никак нельзя узнать, где он сейчас находится? Проклятье. – Впрочем, возможно, к нам он еще не заглядывал, – продолжал Думминг. – А с чего бы ему сюда заглядывать? – подозрительно осведомился Чудакулли. Библиотекарь свернулся калачиком и натянул на уши одеяло. Как всякий орангутан, он тосковал по теплу тропического леса. Проблема заключалась в том, что он никогда не видел тропического леса, потому что превратился в орангутана, будучи уже взрослым мужчиной. Но что-то в его костях имело представление о таком лесе, и поэтому он люто ненавидел зимнюю стужу. Однако он был библиотекарем, и те же самые кости строго-настрого запрещали ему разводить огонь в библиотеке. В результате одеяла и подушки исчезали из всех комнат Университета и собирались в справочном отделе библиотеки, где библиотекарь проводил все самые холодные зимние дни. Перевернувшись на другой бок, он поплотнее закутался в портьеры казначея. Но что-то скрипнуло рядом с его логовом, а потом послышался шепот: – Нет-нет, не зажигайте лампу! – А я все думал, почему его не видно весь вечер… – В канун страшдества он рано ложится, сэр. Ага, вот… Донесся шорох. – Нам повезло. Тут пусто. Кстати, очень похоже на чулок казначея. – И он вывешивает его каждый год? – Очевидно. – Но он далеко не ребенок. Может, виной всему детское простодушие? – Возможно, орангутаны мыслят иначе, аркканцлер. – Как ты думаешь, в джунглях они тоже так поступают? – Вряд ли, сэр. Во-первых, там нет каминных труб. – А еще у них очень короткие ноги. В чулочно-носочной области орангутаны явно страдают. Но могли бы додуматься вывешивать перчатки. Санта-Хрякусу пришлось бы работать в две смены, учитывая длину их лапищ. – Отлично, аркканцлер, теперь нам остается только ждать… – А что это там стоит? Ничего себе! Бокал хереса! Зачем добру пропадать? В темноте что-то забулькало. – Я думаю, он предназначался для Санта-Хрякуса, сэр. – И банан? – А бананы – кабанам. – Кабанам? – Ну да, Долбиле, Клыкачу, Рывуну и Мордану. – Думминг замолчал, потому что вдруг понял: взрослый человек не должен помнить такие вещи. – Во всяком случае, так считают дети. – Бананы – кабанам? Некоторое нарушение традиции, не правда ли? Я бы оставил им желуди. Или яблоки, брюкву в конце концов… – Да, сэр, но библиотекарю нравятся бананы. – Очень питательный фрукт, господин Тупс. – Конечно, сэр. Хотя, если говорить честно, это не совсем фрукт, сэр. – Правда? – Да, сэр. С точки зрения ботаники это особый вид рыбы. А согласно моей теории, он эволюционно ассоциируется с крулльской морской иглой, которая тоже желтая и плавает гроздьями или косяками. – И живет на деревьях? – Обычно нет, сэр. Банан явно захватил новую нишу. – О боги, неужели? Странно, но я всегда недолюбливал бананы и крайне подозрительно относился к рыбе. Это все объясняет. – Да, сэр. – А они нападают на купальщиков? – Никогда не слышал об этом, сэр. Возможно, они достаточно умны, чтобы нападать только на купальщиков, неосмотрительно удалившихся от берега. – Ты имеешь в виду… забредших глубоко в леса? И угодивших в заросли банановых деревьев? – Возможно, сэр. – Коварные твари. – Да, сэр. – Почему бы нам не устроиться поудобнее, господин Тупс? – Конечно, сэр. Спичка вспыхнула в темноте, и Чудакулли закурил свою трубку. Анк-морпоркские сантаславы практиковались несколько недель. Традицию приписывали Анаглиптс Хаггс, организатору лучшей группы городских певцов, призванных поддерживать в горожанах дух товарищества и сердечности. Да, кстати, маленькое замечание. Будьте крайне осмотрительны с людьми, которые не стыдятся во всеуслышание твердить о «товариществе и сердечности», как будто это какие-нибудь горчичники, которые можно налепить на спину обществу. Стоит вам проявить излишнюю доверчивость, как они мигом организуют какой-нибудь майский танец, и тогда выход остается только один: попытаться добраться до опушки леса. Певцы уже одолели половину Паркового переулка и почти допели «Веселую рыжую курицу» [21] . Голоса сливались в полной гармонии. Банки были полны пожертвованиями беднякам города – по крайней мере, той части бедняков, которая, по мнению госпожи Хаггс, была более-менее живописной, не слишком вонючей и обязательно говорила «спасибо». Люди подходили к дверям, чтобы послушать пение. Снег озарялся оранжевым сиянием. Снежинки кружились в свете свечных фонарей. Если поднять нарисованную выше картину, под крышкой непременно обнаружился бы шоколад. Или, по крайней мере, богатый выбор печенюшек. |