Онлайн книга «Санта-Хрякус»
Сетке удалось раскинуть руки и ухватиться за стенки, и на какое-то мгновение он так застыл. А затем его как будто затянуло в шкаф и дверцы с треском захлопнулись. Маленький бронзовый ключик повернулся в замке. – Нужно вытащить его оттуда! – закричал о боже, взбегая по ступеням. – Зачем? – удивилась Фиалка. – Они не слишком-то приятные люди. Я-то знаю что говорю. Кроме того, он… делал мне всякие непристойные предложения, когда приносил еду. – Да, но… Подобное лицо Перепою доводилось видеть, и не раз. В зеркале. Сетке было очень плохо. О боже повернул ключ и открыл двери. – Вот это да… – Я боюсь! Я не смотрю! – вскрикнула Фиалка, выглядывая из-за его плеча. Наклонившись, о боже поднял пару башмаков, аккуратно стоявших на дне шкафа. Потом он осторожно поставил их на место и обошел шкаф. Задняя стенка была фанерной, а в углу он увидел выцветшую надпись: «„Дратли и сыновья“, Федрская улица, Анк-Морпорк». – Он что, волшебный? – испуганно спросила Фиалка. – Никогда не видел волшебных предметов, на которых стояло бы имя производителя, – сказал Перепой. – Но волшебные шкафы существуют, – взволнованно произнесла Фиалка. – Если в такой шкаф войти, то окажешься в волшебной стране. О боже снова посмотрел на башмаки. – Ну да… разумеется. – ДУМАЮ, Я ДОЛЖЕН ОБЪЯСНИТЬСЯ, – сказал Смерть. – Ага, вот и мне так кажется, – кивнул Чудакулли. – У меня здесь бегают какие-то мелкие дьяволята, пожирающие носки и карандаши, а чуть раньше мы протрезвили кого-то считающего себя богом похмелья, и сейчас половина моих волшебников пытаются развеселить фею веселья. Мы заподозрили, что что-то случилось с Санта-Хрякусом. И мы были правы, верно? – Гекс был прав, аркканцлер, – поправил его Думминг. – ГЕКС? КТО ТАКОЙ ГЕКС? – Э… Гекс думает, вернее, он вычислил, что сегодня произошли серьезные изменения в природе веры, – пояснил Думминг. Инстинктивно он чувствовал (непонятно почему), что Смерть не слишком-то жалует неживые, но думающие предметы. – ЭТОТ ГОСПОДИН ГЕКС ПОРАЗИТЕЛЬНО СООБРАЗИТЕЛЕН. САНТА-ХРЯКУС… – Смерть запнулся. – ЕГО НЫНЕШНЕЕ СОСТОЯНИЕ НЕВОЗМОЖНО ВЫРАЗИТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ СЛОВАМИ. ОН В НЕКОТОРОМ СМЫСЛЕ УМЕР, НО НЕ СОВСЕМ… ВЕДЬ БОГА НЕЛЬЗЯ УБИТЬ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, РАЗ И НАВСЕГДА. СКАЖЕМ ТАК: ОН БЫЛ ОЧЕНЬ СИЛЬНО УСЕЧЕН. – Ух ты! – воскликнул Чудакулли. – Но кому понадобилось убивать старика? – У НЕГО ЕСТЬ ВРАГИ. – А что он такого натворил? Пропустил чью-то трубу? – У КАЖДОГО ЖИВОГО СУЩЕСТВА ЕСТЬ ВРАГИ. – У каждого? – ДА. У КАЖДОГО. МОГУЩЕСТВЕННЫЕ ВРАГИ. НО НА СЕЙ РАЗ ОНИ ЗАШЛИ СЛИШКОМ ДАЛЕКО. ОНИ СТАЛИ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЛЮДЕЙ. – Кто такие «они»? – ТЕ, КТО СЧИТАЕТ, ЧТО ИДЕАЛЬНАЯ ВСЕЛЕННАЯ – ЭТО КУЧКА КАМНЕЙ, ДВИЖУЩИХСЯ ПО КРИВОЙ. ТЫ КОГДА-НИБУДЬ СЛЫШАЛ ОБ АУДИТОРАХ? – Ну, наш казначей… – Я ИМЕЮ В ВИДУ НЕ ТЕХ АУДИТОРОВ, ЧТО ИМЕЮТ ДЕЛО С ДЕНЬГАМИ И ВСЕМ ПРОЧИМ. НО АУДИТОРОВ РЕАЛЬНОСТИ. ОНИ СЧИТАЮТ ЖИЗНЬ ГРЯЗНЫМ ПЯТНОМ НА ПРОСТЫНЕ ВСЕЛЕННОЙ. ЧУМОЙ. ГРЯЗЬЮ, КОТОРУЮ СЛЕДОВАЛО БЫ УДАЛИТЬ. – Но чем мы им так не угодили? – ВЫ МЕШАЕТЕ ЭФФЕКТИВНО УПРАВЛЯТЬ ВСЕЛЕННОЙ. – А я думал, что вселенная управляется ради нас… Ну, по крайней мере, ради профессора энтропии, а всем остальным просто позволили к нему присоседиться, – задумчиво почесал подбородок Чудакулли. – Хотя лично я бы превосходно управлял Университетом, если бы эти студенты не путались у меня под ногами. – ВОТ-ВОТ. – И эти твои аудиторы хотят от нас избавиться? – ОНИ ХОТЯТ, ЧТОБЫ ВЫ БЫЛИ… МЕНЕЕ… ПРОКЛЯТЬЕ, ЗАБЫЛ СЛОВО. ЛЖИВЫМИ? А САНТА-ХРЯКУС – СИМВОЛ ВСЕЙ… – Смерть щелкнул пальцами, и эхо разнеслось по библиотеке. – МЕЧТАТЕЛЬНОЙ ЛЖИ? – Лживыми? – переспросил Чудакулли. – Это я-то лживый? Да я так же честен, как длинен этот день! Да, чего тебе? – обернулся он к Думмингу, дернувшему его за балахон. Юноша прошептал что-то Чудакулли на ухо, и тот откашлялся. – Вообще-то, мне напомнили, что сегодня самый короткий день в году, – признался он. – Тем не менее это никак не противоречит сказанным мною словам, хотя я обязан поблагодарить коллегу за его неоценимую поддержку и постоянную готовность исправить мелкие, пусть даже совсем незначительные неточности. Я удивительно правдивый человек, сэр. Слова, произнесенные на заседаниях университетского совета, не считаются. – Я ИМЕЛ В ВИДУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО В ЦЕЛОМ. Э-Э… ЛЮДИ ПОСТОЯННО ГОВОРЯТ ВСЕЛЕННОЙ, ЧТО ОНА НЕ ТАКАЯ, КАК ЕСТЬ. – Ну, люди много чего говорят, – пожал плечами Чудакулли. – Кстати, а почему ты в это ввязался? – КТО-ТО ДОЛЖЕН БЫЛ ЗАМЕНИТЬ САНТА-ХРЯКУСА. ЭТО БЫЛО ЖИЗНЕННО НЕОБХОДИМО. БОГА ДОЛЖНЫ ВИДЕТЬ, В БОГА ДОЛЖНЫ ВЕРИТЬ. ДО РАССВЕТА ВЕРА В САНТА-ХРЯКУСА ДОЛЖНА ВОЗРОДИТЬСЯ. – Зачем? – спросил Чудакулли. – ЧТОБЫ ВЗОШЛО СОЛНЦЕ. – Волшебники от удивления открыли рты. – Я ШУЧУ КРАЙНЕ РЕДКО, – заверил их Смерть. И в этот самый момент раздался ужасный вопль. – Кажется, я узнал голос казначея, – поморщился Чудакулли. – А он так хорошо себя вел. Причина казначеева вопля валялась на полу казначеевой спальни. Это был мужчина, и он был мертв. У живого человека не может быть такого выражения лица. Первыми сюда прибежали другие волшебники, и Чудакулли едва пробился сквозь плотную толпу. – О боги, – сказал он. – Ну и рожа! Похоже, он умер от испуга. Что случилось? – Насколько мне известно, – ответил декан, – казначей открыл шкаф и оттуда вывалился он. – Правда? Вот уж не думал, что нашего беднягу-казначея можно так испугаться. – Нет, аркканцлер. Из шкафа выпал труп. Казначей стоял неподалеку в уголке, и на лице его застыло привычное выражение легкой контузии. – Ты в порядке, старина? – спросил Чудакулли. – Вычисли-ка мне одиннадцать процентов от тысячи двухсот семидесяти шести. – Сто сорок и тридцать шесть сотых, – мгновенно ответил казначей. – В полном порядке, – с облегчением произнес декан. – Не понимаю, с чего ты это взял, – пожал плечами заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Если он умеет быстро считать, это еще не значит, что все остальное в полном порядке. – В остальном нет никакой необходимости, – возразил Чудакулли. – Он должен только считать. Бедняга слегка сбрендил, но я читал о таких случаях. Он один из этих, трудитов-идиотов. |