Онлайн книга «Последний континент»
|
Здесь каменные стены тоже были покрыты всякими картинками — бело-красно-черными. «Как и в прошлый раз, животные, — заметил про себя Ринсвинд. — И опять художник так себе». Капая водой, он остановился перед одним рисунком. Кажется, на нем пытались изобразить кенгуру. Узнаваемые уши, хвост и клоунские лапы. Но в целом животное выглядело… незнакомым. Рисунок был покрыт таким множеством линий и наложенных мелких сеточек, что создавалось весьма странное впечатление. Как будто художник задался целью показать кенгуру не только снаружи, но и изнутри, а также изобразить, каким зверь был в прошлом году, каким сегодня и каким станет на следующей неделе и о чем этот кенгуру вообще думает. Все это попытались уместить в одном рисунке и при помощи обыкновенных охры и угля, И вдруг изображение словно бы ожило. Ринсвинд даже сморгнул. Глаза его разъезжались в разные стороны, будто ноги на льду. Неприятное ощущение… Он поспешил прочь вдоль стены пещеры, стараясь уже не вглядываться в наскальную живопись, и вскоре путь ему преградила большая груда булыжников, по которой можно было выбраться на поверхность. Однако сбоку от груды была небольшая щелка, в которую можно было бы пролезть. Ринсвинд опасливо заглянул в неведомую темноту. Похоже, это была не пещера, а туннель, у которого обрушился потолок. — Ты прошел мимо, — произнес кенгуру. Ринсвинд повернулся. Кенгуру стоял на миниатюрном пляже оазиса. — А ты здесь откуда? — Об этом потом, но ща я тебе кой-чего покажу. Кстати, если хошь, можешь называть меня Скрябби. — Как-как? — Мы ведь комрады, точняк? Я здесь, чтобы ПОМОЧЬ тебе. — О боги… — Один ты не выживешь, друг. Ты вообще не думал, благодаря кому ты дожил до сегодняшнего дня? В наши дни воду здесь фиг найдешь. — Ну, не знаю, просто я все время падал в… Ринсвинд осекся. — Точняк, — отозвался кенгуру. — И тебе не кажется это странным? — Ну, я считал, что это обычное везение… — Ринсвинд задумался над только что сказанным. — Должно быть, совсем с ума сошел. В пещере даже мух не было. Время от времени слышался тихий плеск волн, но это нисколечко не успокаивало, поскольку никаких рыб, способных возмутить поверхность водоема, не наблюдалось, да и ветра тут не было. А где-то там, наверху, палило солнце, и мухи вились, как… очень много мух. — А почему здесь так тихо? — подозрительно осведомился он. — Иди сюда, глянь. Ринсвинд, вскинув вверх руки, попятился. — Я очень не люблю когти. И зубы. И клыки. И… — Просто глянь на этот вот рисунок, друг. — Ты про кенгуру? — Про какого кенгуру, друг? Ринсвинд окинул взглядом стену. На том месте, где раньше пребывало изображение кенгуру, теперь было пусто. Чистый камень. — Готов поклясться… — Говорю, ты сюда лучше глянь. Ринсвинд опустил глаза на камень. Его поверхность выглядела так, как будто сначала множество людей приложили к ней ладони, а потом сверху плеснули охрой. Он вздохнул. — Ясно, — устало сказал он. — Проблема мне понятна. Со мной такое постоянно происходит. — Ты это о чем, друг? — Когда я щелкаю иконографом, все получается точно так же. Находишь интересную композицию, бес начинает яростно рисовать, а когда из иконографа вылезает рисунок, выясняется, что в самом его центре красуется твой большой палец. У меня все полки завалены иконографиями моего большого пальца. Я как будто вижу, как этот твой художник, весь вдохновение, набрасывает образы, кладет широкие мазки и только в самом конце замечает, что забыл убрать руку с… — Да не. Я говорю о той картинке, что чуть НИЖЕ, друг. Ринсвинд пригляделся внимательнее. И вдруг то, что он принял за трещинки в камне, сложилось в тонкие линии. Ринсвинд прищурился. Линии сплетались в образы… Ну да, здесь рисовали фигуры… В них есть что-то… Он сдул с изображения песок. Ну да, он не ошибается… …Странно знакомое… — Во-во, — словно издалека донесся голос Скрябби. — Правда на тебя похоже, а, друг? — Но это… — начал было Ринсвинд и выпрямился. — И давно тут эти картинки? — Дай-ка прикинуть, — ответил кенгуру. — Солнца нет, дождя нет, в укромненькой пещерке, где и ветра не бывает… Двадцать тысяч лет? — Полная ерунда! — Гм-м, а ведь ты, пожалуй, прав, друг, — согласился кенгуру. — Потянет на все тридцать, учитывая условия. Вон те отпечатки ладоней, что чуть выше, — они здесь не меньше пяти тысяч лет. А эти совсем поистерлись… Стал' быть, ну очень они древние, им десятки тысяч лет, да только вот… — Только вот что? — На прошлой неделе их тутова не было, друг. — То ты говоришь, им десятки тысяч лет… и вдруг они появились чуть ли не неделю назад? — Ага! Я знал, что ты умный друг. — И сейчас ты мне объяснишь, что все это значит? — Точняк. — Поищу-ка я себе что-нибудь на ужин. Ринсвинд поднял камень. В лунке лежали два бутерброда с вареньем. Волшебники были людьми цивилизованными, образованными и культурными. И, оказавшись на необитаемом острове, они не растерялись, а мгновенно смекнули: перво-наперво следует найти стрелочника. — Ведь ясно же было как день! — вопил Чудакулли, бешено размахивая руками в районе того места, где прежде висело окно. — Я же специально прикрепил табличку! — Да, но у тебя самого на двери в кабинет висит табличка «Не Беспокоить», — возразил главный философ. — И все равно каждое утро госпожа Герпес приносит тебе чай! — Господа, господа! — вмешался Думминг Тупс. — Есть куда более неотложные вещи, которые нужно выяснить! — Совершенно верно! — внес свою лепту декан. — Это все он виноват. Слишком мелко написал! — Я не о том! Надо незамедлительно… — Здесь ДАМЫ! — рявкнул главный философ. — Дама, — веско и подчеркнуто поправила госпожа Герпес, словно игрок, кладущий на стол выигрышную карту. Она была спокойна и непоколебима, и на ее лице отчетливо читалось: «Когда кругом столько волшебников, мне не о чем беспокоиться». Волшебники сбавили тон. — Йа извиняюсь, есьли сделала чьто-то не то, — сказала она. — Не совсем не то, — поспешил заверить Чудакулли. — Ну, может, чуть-чуть. Самую малость. — Ошибиться мог кто угодно, — добавил главный философ. — Я и сам еле разобрал, что там написано. |