Онлайн книга «Божественное правосудие»
— Хотя мне уже до лампочки… Обычно я делаю так: беру два кусочка фентанилового пластыря, склеиваю вместе, выжимаю, готовлю раствор и колю в ногу. Кайф отличный, как от героина. — Фентанил? «Свинцовые белила»? — уточнил Стоун. — Вы сами-то не употребляете? — Ты сказал, что так ты делаешь обычно… — Закончился срок действия рецепта. Поэтому я взял самый простецкий крэк. Не бывало с ним никогда подобных ужасов. — Боб и сказал, что это был крэк. — Так если он вам сказал, на кой меня тогда спрашивать? — удивился Вилли. — Люблю перепроверять данные по первоисточнику. — А вы точно не коп? — И близко не стоял. Как же ты умудряешься принимать крэк, а потом идти в шахту на смену? — Взял пару дней больничного. Отпуск по болезни, — не подумав, брякнул Вилли. — Ты точно не принимал оксикодон в тот вечер? — Даже если бы он у меня был, я бы не стал такое глотать. — Почему? — Док Уорнер его выписывал, когда пару лет назад мне в шахте придавило руку. Было так от него хреново, что я больше не прикасаюсь к этой дряни. — А что-то еще ты принимал? Что-нибудь ел или пил? — Ну, пару пива. Еще «У Риты» взял кой-чего на вынос. Стоун вскинул голову. — Что именно? — Гамбургер с картошкой и порцию кукурузных чипсов. — Значит, ты поел, выпил пива, а потом пыхнул крэк? — Ну да. Окосел, начал нести всякий бред, но мне это было по кайфу. А перед сном принял тайленол. Я каждый вечер принимаю тайленол. Мне только двадцать третий пошел, а такое чувство, будто на днях стукнет шестьдесят. — Тайленол?.. — Помню, еще дедуля заявился. А потом все вдруг стало расплываться… — Кто знает, что ты каждый вечер принимаешь тайленол? — Да я и не делал из этого тайны. Здесь туча народа глотает колеса. — Уже заметил, — сухо произнес Стоун. — Так мог кто-нибудь знать точно? — Куда вы, черт возьми, клоните, мистер? — Твой тайленол подменили на таблетки оксикодона, и так он оказался у тебя в организме. Сколько таблеток ты выпил? — Пару, не меньше. — В пузырьке что-нибудь осталось? — Несколько штук… — Вилли сел в постели, натянув трубки капельницы. — Вы хотите сказать, кто-то хотел меня отравить? Да кому я, на хрен, сдался? — Тебе лучше знать, Вилли. — Сомневаюсь, что кому-то понадобился мой трейлер, охотничьи ружья и арбалеты. А больше у меня ничего и нет. — Забудь про материальный фактор. Может, кто-то затаил на тебя обиду? — За что? — Может, разозлил кого? Девушку увел? — У меня была девушка, — выпалил Вилли. — Она погибла! — Дебби Рэндольф? — Как вы узнали? — Городок небольшой. Она покончила с собой? — Да, так говорят. — Ты с этим не согласен? — С какой такой стати ей кончать с собой? — Я видел ее работы в магазине сувениров. Она была талантлива. Лицо Вилли засветилось от гордости. — Она писала красками, лепила из глины. У нее была мастерская в сарайчике за домом. Как раз там и нашла ее мама, — добавил он тихо. — Вот почему я взял больничный. Я вышел на работу после похорон, но башка у меня была совершенно не на месте. — Я тебя понимаю, Вилли. Как же я тебя понимаю. — Хотите, я покажу ее фотографию? Стоун кивнул, и Вилли достал из тумбочки бумажник. Они стояли рядышком, высоченный Вилли и миниатюрная Дебби. У нее были светло-русые волосы, добрые глаза и заразительная улыбка. Когда Стоун взглянул на фотографию, в голове у него что-то щелкнуло. — Она вовсе не похожа на самоубийцу. — Я попросил ее стать моей женой, и она ответила «да». Я был самым счастливым человеком на свете. А потом вдруг узнаю, что ее больше нет. Скулы Вилли задрожали, по худым бледным щекам потекли слезы. — Когда ее не стало, я снова взялся за наркоту. Мне уже нечего терять. — Ты или она говорили кому-нибудь, что решили пожениться? — Нет, я попросил не говорить, пока не куплю ей кольцо. Мне хотелось показать ее родителям, что у меня серьезные намерения. Потом, когда узнал, я просто ушел со смены. До сих пор не могу поверить. — В какое время ее обнаружили? — Рано утром. — И что, никто не слышал выстрела? — Они живут в небольшой лощине. Поблизости никого. — Но, по твоим словам, строение сразу за домом. — Ее мама ничего не слышала, потому что она практически глухая без своего аппарата. А Тоби, ее отец, дальнобойщик. Он был в Канзасе, когда Дебби не стало. Так и он, пока свои лопухи не наденет, тоже ни черта не слышит. — Что это было за ружье? — Отцовское, десятого калибра. — Ты говорил шерифу Тайри о своих сомнениях? — До посинения. А он все твердит: «Где улики, сынок?» Отпечатки на ружье только ее и отца. И ни у кого никаких причин для убийства… Вот и решили, мол, значит, сама. Охрененные умники. — Почему ты считаешь, что никто не мог желать ей смерти? — Дебби в жизни никого не обидела! — Не была ли она угнетена или, наоборот, чересчур раздражительна перед смертью? Вилли пожал плечами: — Нет, ничего такого. — Когда ты разговаривал с ней в последний раз? — В тот самый вечер. Около одиннадцати. Голос был радостный. — Ты удивишься, если я скажу тебе, что Дэнни Райкер очень сильно переживал ее смерть? Вилли вытер глаза бумажным носовым платком, скомкал его и бросил в корзину. — Не удивлюсь. Они с Дэнни встречались, еще до меня. Ничего серьезного. В школе Дэнни назначал свидания всем девчонкам подряд. — Дэнни тоже положили сюда в больницу. — Как?! Что случилось? — Несколько парней жестоко его отделали. Есть догадки? — Нет. Мы с Дэнни уже не настолько близки. — Но вы были друзьями. — Лучшими друзьями. — Вилли помедлил. — Он приходил сюда ко мне. — Когда? — Вчера днем. Мы отлично потрепались. Школа, футбол, все такое. — Ну да, вы ведь играли в одной команде. |