Книга Caprichos. Дело об убийстве Распутина, страница 24 – Рина Хаустова

Компания Гучкова была в 1916 году, пожалуй, самой хорошо организованной компанией политических заговорщиков. Можно сказать, господин Гучков, богатый московский купец, политик и общественный деятель, был профессиональным революционером. Хотя и натянуто звучит имя революционера в применении к тому, кто целью своей ставил установление в России конституционной монархии. Слово «революционер», мы по привычке употребляем по отношению к сторонникам других, более радикальных политических убеждений.

И все же Гучков был самым настоящим революционером.

Хотя современники называли его авантюристом.

Своя правда в этом была.

В стенах Государственной думы он прославил себя горячими и политически несдержанными речами и бесконечными дуэльными историями.

Наслышавшись о похождениях думского бретера, многие современники винили кровь. Кто знает, может быть, и впрямь горячая и пикантная кровь разрушителей Бастилий и Вандомских колон, доставшаяся московскому купцу Александру Гучкову от матери, урожденной француженки, была всему виной?

Будучи совсем молодым, Гучков покинул родную страну и с головой окунулся в необыкновенно популярную в России Англо-бурскую войну, полыхавшую на другом конце земли, воевал в Китае… потом бросился на поля Русско-японской.

С фронтов Гучков привез некий военный опыт и интересную хромоту, делавшую его похожим на легендарного Овода.

Принял Овод — Гучков и горячее участие в революционных событиях в России в 1905–1906 годах, которые вывели его в лидеры Партии 17 октября, а потом — в депутаты Государственной думы.

Война, революция — эти стихии неудержимо влекли его…

Когда в 1908 году в Турции случилась революция, низложившая султана Абдул-Хамида Второго и приведшая к власти турецкую буржуазию, Гучков незамедлительно ринулся в гости к туркам — посмотреть, не пригодится ли ему, представителю русской буржуазии, счастливый опыт турецких собратьев и не поможет ли этот опыт скинуть своего Второго так же успешно, как удалось туркам убрать своего {35}.

Вернувшись из Константинополя, Гучков, осознавший величайшую роль армии в успешности государственных переворотов, на фронтах общественной деятельности направил свои усилия на военные вопросы и дела. Армия стала главным приоритетом его политической деятельности.

Вторым приоритетом стала целенаправленная и методичная работа по дискредитации личности правящего государя.

Здесь Оводу — Гучкову повезло! Подвернулся Распутин.

Гучков и его товарищ по партии, громогласный, не разумный, но самоуверенный толстяк Родзянко, которым Гучков пользовался, как локомотивом, для продвижения своих желаний, развернули в печати громкую и грязную клеветническую шумиху, инициировали несколько провокационных запросов в Думе о «загадочной и мрачной фигуре из далекого прошлого, которая дергает скрытые нити управления империей».

Старались как можно больше нашуметь. Укусы Овода — Гучкова были и болезненны и ядовиты… они были убийственны для священной коровы — самодержавия.

Скоро вся страна пала жертвой обмана и с ужасом узнала, что православный царь и его жена, душой и телом отдались во власть развратника и сектанта. {36}

И это было не все…

К 1916 году компания Гучкова представляла собой огромную организацию. В нее входили крупные промышленники, представители российского капитала.

Представители армии. От нижних чинов до самой верхушки.

Гучков заваливал фронтовые окопы невозможными листовками, раскрывающими глаза солдатам на измену тех, кто бросает их в бой навстречу смерти. Он переписывался с начальником Генерального штабы армии, генералом Алексеевым, убеждая в том, что, пока есть государь, императрица и Распутин, Россия не победит врага.

Он был добрым приятелем генерала Гурко, которому случиться замещать Алексеева в конце 1916 года, в те дни, когда убьют Распутина.

Работа Гучкова в армии к концу 1916 года достигла такой силы и напора, что некоторые проницательные сторонники государя предлагали арестовать Гучкова как государственного преступника, подрывающего боевой дух армии.

В тайную империю Гучкова входили даже рабочие. Организованные промышленником Гучковым военно-промышленные комитеты, призванные оказывать помощь государственным предприятиям в деле снабжения армии, превращались на деле в революционные группки и кружки {37}

Овод — Гучков потрудился на славу!

К 1916 году в его руках, в его, а не тех говорунов-идеалистов, что грезили совершить преобразование России, вцепившись в края думской кафедры, в его руках были реальные рычаги, которыми он мог, как некий Архимед, перевернуть историю империи!

В октябре 1916 года в Петрограде состоялось собрание общественных деятелей. Тут собрались все заинтересованные в установлении конституционного строя кадеты, октябристы, земцы. Обсуждали, что делать с государем.

Общее мнение было единодушным — государь не должен больше править! Надо добиваться отречения! Но как?

Тут мнения разошлись.

Большинство, которое cоставляли кадеты, полагали, что необходимо добиваться добровольного отречения. Давить государя речами в Думе! Давить общественным мнением! Предлагали в государи кричать наследника Алексея. Регентом должен был стать Михаил.

Гучков покинул заседание задолго до окончания.

Он ненавидел кадетов, считал их чистоплюями и болтунами. Делить грядущую власть не хотел, в добровольное отречение не верил!

Он покинул заседание, собрал свою тесную группу заговорщиков.

На дворе стоял октябрь.

Что решили они тогда, в октябре?

Гучков никогда не называл ни имена своих сообщников, ни своего кандидата на Российский престол.

Но…

…если Гучков выработал тогда, в октябре, план дворцового переворота, то в курс деталей этого плана должен был быть посвящен Родзянко, гучковский локомотив, второе лицо компании.

…а через дядю Мишу, конечно же, маленький племянник, Феликс Юсупов.

Именно в октябре дядя Миша поцеловал маленького племянника и протрубил звучным голосом с величавым раскатцем, что если бы не был стар, сам бы убил Распутина, своей собственной рукой!

Благословил!

А в первых числах ноября два друга — Маленький Феликс и царственный Дмитрий — собрались на совет. Маленький изложил царственному другу свой взгляд на создавшееся положение и спросил, не желает ли он принять личное участие в убийстве Распутина? Царственный Дмитрий согласился.

Таким дело и решилось. Феликс и Дмитрий условились, что Феликс к возвращению Дмитрия из Ставки подробно разработает план убийства и подготовит все необходимое для его выполнения.