Онлайн книга «Последний герой. Сказание о Плоском Мире»
|
— Громовая глина — весьма мощная штука, — заметил Чудакулли. — Но она нуждается в специальном взрывателе. Внутри смеси нужно разбить банку с кислотой. Кислота пропитывает порошок, а потом ка-ак… шарахнет! Это выражаясь культурным языком. — И к сожалению, тот же предусмотрительный человек счел необходимым снабдить Коэна одним из таких взрывателей, — добавил лорд Витинари. — И если этот «шарах» случится на вершине горы, являющейся центром магического поля всего мира, то, как я поникаю, это самое поле схлопнется на… На сколько, господин Тупс? — Минимум на два года. — Правда? Что ж, парочку лет мы вполне можем обойтись и без этого магического поля, — пожал плечами господин Кривс, всем своим видом показывая, что это будет даже забавненько. — Со всем уважением, не можем, — произнес Думминг безо всякого уважения в голосе. — Моря пересохнут. Солнце выгорит и взорвется. Скорее всего, черепаха и слоны тоже прекратят свое существование. — И все это в течение двух лет? — О нет. Все это случится в течение нескольких минут. Магия — это ведь не только разноцветные огоньки да шарики. Именно благодаря магии существует наш мир. Во внезапно наступившей тишине голос лорда Витинари прозвучал резко и отчетливо: — Есть вообще кто-нибудь, кто знает хоть что-то об этом Чингизе Коэне? И кто сможет объяснить нам, почему этот варвар, перед тем как покинуть город, похитил из нашего посольства безобидного менестреля? Взрывчатка — понимаю, варварская штука, но на что менестрель-то ему сдался? Кто-нибудь может объяснить? Рядом с Кори Челести дул пронизывающий ветер. Вблизи всемирная гора, похожая издали на иглу, выглядела как каскад грубых, зазубренных, устремленных и небеса пиков. Центральная вершина, уходящая на несколько миль в высоту, терялась в дымке снежных кристаллов, играющих и лучах солнца. Несколько стариков, прижавшись друг к другу, сидели вокруг костра. — Надеюсь, он не соврал о той лестнице из света, — сказал Малыш Вилли. — Мы облажаемся по полной, если ее не окажется на месте. — Но он ведь не соврал насчет гигантского моржа, — напомнил Маздам Дикий. — Какого-такого моржа? — Ну, помнишь, мы шли по ледяному полю? И вдруг он как заорет: «Берегись! На нас сейчас нападет гигантский морж!» — А, тот морж… Вилли снова посмотрел на вершину. Воздух здесь казался разряженным, цвета — куда темнее, чем обычно: такое впечатление, подними руку — и коснешься неба. — Никто не знает, наверху есть туалет? — спросил он. — Должон быть, — откликнулся Калеб-Потрошитель. — Точняк, я слыхал о таком. Великий Божественный Толчок. — Чиво? Они дружно повернулись к тому, что на первый взгляд могло показаться кучей меха на колесиках. Однако привычный к данному зрелищу глаз видел нечто иное, а именно: древнее кресло-каталку, установленное на лыжи и покрытое сплошным одеялом из шкур. Из шкур таращились подозрительные звериные глазки-бусинки. К спинке кресла был привязан бочонок. — Пора кормить его кашей, — сказал Малыш Вилли, подвешивая над огнем закопченный котелок. — Чиво? — БАЛАНДУ ТВОЮ ГРЕЮ, ХЭМИШ! — Снова клятый морж? — ДА! — Чиво? Все они были стариками, и беседы их в основном состояли из жалоб на боли в ногах, спинах и желудках. Двигались они медленно. Но было в их облике что-то этакое. Главным образом в глазах. А глаза говорили, что эти старики побывали везде, где бы это самое «везде» ни было. И что бы «это» ни было, они это делали — иногда по несколько раз. И никогда, ни разу в жизни эти старики не покупали местных футболок. И они доподлинно знали значение слова «страх». Страх — это то, что случалось с другими людьми. — Жаль, Старика Винсента с нами нет, — сказал Калеб-Потрошитель, бесцельно ковыряясь палкой в углях. — Мы, кажется, договорились больше не поминать его, — резко произнес Маздам Дикий. — Он отбыл, и клятое дело с концом. — Да, но как он отбыл… О боги, надеюсь, со мной такого не случится. Такое… оно ни с кем не должно случаться. — Енто конечно, — согласился Маздам. — Настоящий был мужик. С честью выходил из всех передряг. — Конечно. — И в конце жизни схватить… — Да знаем мы всё! Заткнешься ты или нет?! — Ужин готов, — сказал Калеб, доставая из углей дымящийся кусок жира. — Шикарный моржовый бифштекс, а ну навались! Что скажет наш господин Красавчик? Все обернулись на, судя по всему, человеческую фигуру, которая сидела, прислонившись спиной к камню. Из-за опутывавших ее многочисленных веревок фигура слегка потеряла свои очертания, но яркая расцветка одежд все равно резала глаз. В этом краю не было места ярким одеждам. Тут носили меха и кожу. Малыш Вилли подошел к разодетому существу. — Если пообещаешь не орать, — произнес он, — я вытащу кляп. Некоторое время существо безумно вращало глазами, но потом согласно закивало заткнутым кляпом ртом. — Тогда порядок, можешь жрать свой моржовый… кусок, — сказал Малыш Вилли, выдергивая кляп. — Как вы посмели утащить меня!.. — сразу завизжал менестрель. — Послушай, — перебил Малыш Вилли. — Будешь вопить, получишь по уху. Кое-кто с радостью окажет тебе эту услугу. Так что веди себя разумно, — Разумно? После того как вы похитили… Малыш Вилли воткнул кляп обратно. — Пустое место и звать никак, — сказал он, глядя прямо в сердитые глаза менестреля. — У тебя даже инструмента нет. Что ты за бард, если у тебя даже инструмента нет? Есть только похожая на горшок деревянная ерундовина. — Это лютня, — пробурчал Калеб сквозь набитый моржом рот. — Чиво? — ЭТА ШТУКА НАЗЫВАЕТСЯ ЛЮТНЕЙ, ХЭМИШ! — Агась, я тоже иногда блюю. — Она предназначена для того, чтобы петь всяким дамочкам модные песенки, — пояснил Калеб. — О цветочках и… всем прочем. Так романтично. Орде было знакомо это слово, хотя связанная с ним деятельность находилась за рамками их насыщенной событиями жизни. — Вы удивитесь, что эти песенки с бабами делают, — заключил Калеб. — Вот когда я был молод, — сказал Маздам, — чтобы вызвать у девчонки интерес, нужно было отрубить у своего злейшего врага достоинство и преподнести его девушке в подарок. — Чиво? — Я СКАЗАЛ, ОТРУБИТЬ У СВОЕГО ЗЛЕЙШЕГО ВРАГА ДОСТОИНСТВО И ДЕВЧОНКЕ ПОДАРИТЬ! — О, это было так романтишно, — согласно закивал Хэмиш Стукнутый. |