Онлайн книга «Эра негодяев»
Фрау Шуман вновь взяла в руки изъятые документы, внимательно их перелистала, положила к себе в сумочку — и расписалась в бумаге, протянутой ей старшим советником. — Как, вы говорите, фамилии этих задержанных? — спросила она. — Алексей Вергеенко. Игорь Вишневский. А зачем они вам? — Да так, знакомые фамилии. Ну, то есть этих людей я лично не знаю, но я ведь училась в Минске… Меня всегда увлекал генезис фамилий. Вот, например, что означает фамилия 'Молнар'? — Мельник. — То есть немецкий вариант вашей фамилии — Мюллер? — Вроде того. — Хм, интересно. Я, кстати, недавно слышала одну фамилию, которая вам, без сомнений, будет очень интересна. — Венгерская? — Русская. Очень странная, сложносочиненная. — И что это за фамилия? — заинтересовался старший советник. — Чернолуцкий. Полковник Чернолуцкий. Запомните ее, Ференц. Очень хорошо запомните… * * * В кабинете подполковника Крапивина стояла тяжелая, напряженная тишина. Трое офицеров, сидящих у стола, молчали, изредка бросая осторожные взгляды на хозяина кабинета, безучастно глядевшего в окно. — Второй час пошел. Не будет звонка. — Прервал затянувшееся молчание подполковник Загородний. — Сплюнь! Пока от Попутчика нет подтверждения — сообщение Горца можно принять лишь наполовину. — Попытался изобразить оптимизм подполковник Румянцев. — Да что там, все и так ясно. Надо извещать родных, ничего не поделаешь. И надо доложить генералу. — Подполковник Левченко протянул руку к трубке телефона. — Нет! Подождем еще звонка. Я не верю, что это могло произойти! Я с Таманцем под Кандагаром трое суток блокпост держал — вдвоем, сопливыми лейтенантами! Не может он погибнуть! — Крапивин попытался отстранить руку заместителя начальника Управления от телефона, но потом махнул рукой: — А, ладно, докладывайте! Все равно, пока его труп не увижу — не поверю! Левченко снял трубку, набрал трехзначный номер, и, прокашлявшись, доложил: — Товарищ генерал, скверные вести из Триеста. Час назад отзвонился один из людей Горца — херовые дела у нас там. В трубке раздался недовольный баритон Калюжного: — А когда они были хорошими? Докладывай! — Вчера, третьего апреля, во время перестрелки с портовой полицией погиб подполковник Миша Тамбовцев — Таманец. С ним погиб Момчило Чурчич, его стрелок, человек Митровича. Минут пять трубка молчала. Затем генерал, тяжело вздохнув, проговорил: — Зайди. Кто там еще рядом? — Все. Загородний, Румянцев, Крапивин. — Пусть все поднимаются. — Есть. В кабинете генерала было густо накурено — пепельница была переполнена окурками, и в руке Калюжный держал зажженную сигарету. Что-то подсказывало Левченко, что ничего хорошего он сегодня от шефа не услышит. — Значит, говоришь, в перестрелке с полицией. А что ж он стрелял? — Они вчера вышли в море на закате. Произвели пуск по идущему на бомбардировку итальянскому 'торнадо'. Попадание было зафиксировано нашим спутником, но экипаж смог выровнять самолет, сбросить боекомплект в море и посадить машину на аварийную, на брюхо, на аэродроме близ Триеста. Катер Таманца был идентифицирован, за ним в погоню вышли три катера береговой охраны. Таманец и его стрелок добрались до портового волнолома, и там приняли бой. Оба погибли. — Откуда сведения? — Росетти сообщил Митровичу, а тот Горцу; человек Горца отзвонился нам из Белграда. — Кто-нибудь ещё подтверждает факт гибели Таманца? — Еще нет. Ждем вестей от Попутчика — он как раз сейчас в Триесте. Генерал покачал головой. — Не ждите. РАИ передало в экстренном выпуске полчаса назад — и трупы даже показали. И наших ребят, и полицейских. Версия для народа — наркокурьеры. Показали их катер, пакетики с каким-то белым порошком…. В общем, девятый в нашем списке появился. Подполковник Тамбовцев. Прошу товарищей офицеров встать. Все встали, на минуту в кабинете генерала воцарилось скорбное молчание. — Прошу садится. Дмитрий Германович, доложи о работе своего железа. — Работает штатно. Тридцать первого марта крылатая ракета, выпущенная с крейсера 'Тикондерога', упала в Македонии. Второго апреля ракета, выпущенная с подводной лодки, упала в Болгарии. Третьего две ракеты, выпущенные с истребителя-бомбардировщика 'Томкэт', взорвались вблизи Тираны. Всего на сегодняшний день выведено с траектории восемнадцать крылатых ракет и четыре с лазерным наведением — это из двухсот шести пусков. — Мало! — Мало. Завтра вводим в дело второй эшелон. — Что по сбою связи для авиации? — Американцы и британцы оказались нечувствительны. Правда, англичане из-за сбоя системы управления потеряли один 'Харриер' — у него отключилась вся бортовая электроника прямо при посадке на авианосец, он рухнул, не долетев до посадочной палубы метров двадцать, пилота чудом спасли — но в основном их экипажи ведут себя при сбое связи образцово. Ничего не могу сказать, молодчаги. Мы наглушняк рубим их связь и систему ориентирования — они тут же на ручном дублируются и продолжают идти на цель. Правда, если удается сделать им бяку уже над сушей — сбрасывают бомбы чёрт те куда, не целясь — но в целом против англо-саксов наше импульсное оружие слабовато. Зато итальянцы молодцы! При первом же намеке на сбой системы — тут же сбрасывают боекомплект в море и уходят на базу. Двадцать три случая за десять дней! Французы тоже трижды сбрасывали бомбы в Адриатику — но их и мало летает. — А что у тебя, Крапивин? — Всего на сегодняшний день осуществлено три пуска. Первый — из окрестностей Реджо-дель-Марко; промах. Второй — с катера вблизи далматинского побережья. Стрелял Янко Дукелич, страховал человек Горца, из тех, что из Израиля, кличка Маккавей. Сбит истребитель Ф-16, в грузу, американцы официально через СиЭнЭн признали факт потери; пилот погиб. Третий — подполковник Тамбовцев. Тяжело поврежден бомбардировщик 'торнадо', восстановлению не подлежит; экипаж остался цел. Мы потеряли двоих. — Ясно. Левченко, как думаешь, еще пуски актуальны? — Думаю, более чем. У нас еще пять труб, это минимум — три самолета. И я думаю, надо нам найти что-нибудь посерьезней фронтовых истребителей. Для них у нас уже есть специальное предложение, как пишут в универмагах. Нам удалось через Гнедича переправить в Варну двадцать ПЗРК 'Игла' — если все пройдет штатно, они через неделю окажутся в руках сербов. Правда, у них и так хватает средств ПВО, управление у них хромает. При налетах на Нови-Сад сорок процентов пусков ракет произошли уже после ухода бомбардировщиков из зоны досягаемости. |