Онлайн книга «Это всего лишь сон»
|
английский – fear, fright, terror, dread; французский – peur, terreur, crainte, frayeur; испанский – miedo, temor, pavor, julepe; итальянский – paura, timore, terrore; немецкий – Angst, Furcht, Grauen. Изучив получившуюся табличку, Василий Сергеевич произнес: – Так я и думал. – Что? – нетерпеливо заерзала Оксана. – Во всех этих языках слово «страх» имеет различные звукосочетания, несмотря на то что некоторые слова образованы от одного корня, например pavor и paura, temor и timore, terrore и terreur. – И что это означает? – Это означает, что все боятся по-разному. Каждый народ испытывает то чувство опасности, которое генетически передали ему предки. У англичан страх созвучен со словом fire – «огонь», и со словом dream – «сон, видение». – А у французов – со словами «кранты» и «фраер», – засмеялась Оксана. – Возможно, эти сленговые слова к нам пришли от них, – улыбнулся Василий Сергеевич. – Но интересно, что и в том и в другом есть слог «ра». А вот у испанцев страх, miedo, созвучен со словом «грязь» – mierda. – Ой! А у немцев, смотрите, страх, Furcht, очень похож на «складку» – Furche, «борозда», «морщина»… в одну букву различие. Какая связь между страхом и бороздой? – Не знаю, но гораздо интереснее в данном случае созвучие немецкого Grauen с прилагательным Grau – «серый». О чем говорят все эти странные совпадения? – О чем? – О том, что, расшифровав русское слово «страх», мы поймем, чего боялись наши предки. – Ну, так давайте же его расшифруем! – Давайте. Начнем со звукосочетания «ст». Вспомните все слова, где есть эти звуки. – Станция, стойло, стоянка, стена, стол, стул, станок… – То есть все, что так или иначе относится к отсутствию движения, остановке, стоянию, – прервал ее Василий Сергеевич. – Этих слов очень много, не нужно их все перечислять. Попробуйте вспомнить те, которые, имея звуки «ст», не относятся к «стоянию». Оксана задумалась ненадолго и продолжила: – Стремя, стремление, струя, стрела, струна, стриж, строка, стружка, стряпня… – Хорошо. А теперь найдите во всех этих словах нечто общее, и тогда вы увидите смысл и душу звукосочетания «стр». Оксана задумалась надолго. Через некоторое время она робко, как ученица на экзамене, не до конца уверенная в своем ответе, произнесла: – Во всех этих словах есть скорость, движение… кроме, пожалуй, стряпни и стружки. – Ну почему же? «Стружка» произошла от слова «строгать». А это занятие, требующее движения. А «стряпня» – это древнее сленговое слово, означающее «приготовить что-нибудь наскоро». – И что дальше? – А дальше смотрите: от «ст» – стояния, до «стр» – стремления, только один звук «р», или «ра», о чем это свидетельствует? – Ну не мучайте, говорите! – Что в мире материальном движение возможно только при взаимодействии энергии Ра с чем-то статичным, стабильным. Только отталкиваясь от чего-то, можно развивать скорость. – Интересно, значит, в звукосочетании «стра» зашифрованы скорость, движение, развитие, основанные на стабильности и традиции… – Можно сказать еще «стабильность движения». И после этого звукосочетания в слове «страх» идет звук «х». – Так. Слова со звуком «х»: хорошо, хоровод, хотеть, хоронить, хранить, худо, храм, хребет… Никакой связи между ними нет. – На самом деле есть общее в этих словах, если присмотреться, но давайте попробуем произнести этот звук отдельно и посмотреть, какие образы возникнут в душе. Оксана закрыла глаза и выдохнула: «Х-х-х-х-х…» Ей представилось поле. Осеннее поле, с которого убран урожай. Ветер носил по нему солому. Чувство законченности и засыпания. Выдоххххх… Открыв глаза, Оксана поведала о своем видении Василию Сергеевичу. Он удовлетворенно покачал головой: – Согласен с вами. Итак, к чему мы пришли? Оксана вопросительно взглянула на него и неуверенно произнесла: – Окончание движения? Окончание развития и скорости? Окончание постоянной радости? – Получается, так… Значит, наши предки боялись одного: засыпания, окончания своего движения и развития. – То есть они боялись смерти? – О нет! – Василий Сергеевич улыбнулся. – При их вере в то, что они воплотятся в своих потомков, бояться смерти было бессмысленно. Но возможно, они боялись, что их род прекратится или, что еще хуже, потомки остановятся в своем развитии и забудут веру и традиции предков. – Что мы и сделали, – с досадой подхватила Оксана. Василий Сергеевич грустно пожал плечами: – У вас, Оксана, еще есть шанс все исправить. – А у вас? – А я, к сожалению, слишком увяз в существующем состоянии. Боюсь, что я могу только мечтать о том, чтобы у вас все получилось, и молиться за вас. Оксана покачала головой: – Но вы так и не ответили на мой вопрос. – Какой? – Кому надо было ослабить Русь? – Оксаночка, но это же очевидно: тому, кто не хотел развиваться, тому, кто хотел остановиться в своем движении и, чтобы не отстать от других, остановить и всех остальных. – И кто же это? – Да мы все. Все понемногу. Да вот и я, например, тоже. Я боюсь менять то, что меня не устраивает в моей жизни, потому что существует очень много того, что меня устраивает, и оно тоже может разрушиться, если начать что-то менять… – Оксана Васильевна, – в комнату заглянула медсестра, – вас к телефону. Говорят, что это очень важно. Зайдите в кабинет к главному врачу. Оксана в некотором недоумении вышла из комнаты. Вернувшись, она уселась на кровать и посмотрела на Василия Сергеевича глазами, полными отчаяния. – Что случилось, Оксаночка? – с искренней заботой спросил он. – Случилось так, что мне придется срочно вернуться на работу. У них там проблемы. За мной уже выслали машину. – И что, вы там такая важная шишка, что без вас никак? – усмехнулся Василий Сергеевич. – Я там самый главный начальник, – вздохнула Оксана. – Видимо, плохой начальник. – Это почему? – возмутилась Оксана. – Да потому, что, когда работа построена естественно и гармонично, начальник практически не нужен. Он только контролирует и иногда корректирует процесс. А если без начальника начинаются проблемы, значит, это и не начальник, а лошадь ломовая, которая тянет на себе воз и ни с кем не хочет делиться ни ответственностью, ни властью, ни соответственно деньгами. |