Книга Призрак дракона, страница 45 – Патриция Бриггз

Для Бастиллы я повторил то же самое на толвенском. Мой голос звучал как-то странно — резко и отрывисто.

В этот момент на дороге показались Тостен и Орег. С жеребца Тостена мутными струйками стекала вода, и он трясся.

— Провалился в болото, — пояснил Тостен. — Я едва успел вытащить его.

— Мы должны собрать тела убитых, — сказал я.

— Возить их на моем коне не получится, — ответил Тостен. — Он этого не выдержит.

— Я этим займусь, — сказал Орег.

Я внимательнее взглянул на брата. Если его жизнь в таверне Тирфаннинга не представляла собой нечто более страшное, чем можно было вообразить, значит, сегодня Тостен впервые убил человека. Его побледневшее лицо искажала странная гримаса, глаза выражали непонимание и испуг.

Бастилла вела себя спокойно — так, словно убийство являлось для нее привычным занятием. Либо рабское существование настолько сильно ее закалило, либо в храмах Колиты творились такие вещи, о которых я даже не хотел знать. По поведению Орега тоже можно было подумать, что убивать людей ему приходилось далеко не один раз. Перспектива собирать мертвецов и жечь их на костре нисколько не тревожила его.

Тостен спрыгнул с коня, быстро сунул мне в руку поводья, взглянул на меня как-то виновато и метнулся в ближайшие кусты. Я потрепал жеребца по загривку и немного прошелся с ним, желая убедиться в том, что он не хромает.

Деревенские женщины продолжали стоять на месте и смотреть на меня так, что мне было не по себе.

Тостен, когда вернулся, показался мне еще более бледным. Он молча взял у меня поводья и стыдливо отвернулся в сторону.

— Стейла говорит, что даже самым опытным из воинов после боя часто становится плохо, — сказал я. Но, поняв, что это ему не помогло, решил дать ему какое-нибудь задание, чтобы отвлечь от мрачных мыслей. — Иди к Сиарре во двор вон той хижины. Она заколола ворсагца ударом в живот. Я добил его, чтобы не мучился.

Может, им удастся помочь друг другу, — подумалось мне.

Аксиэлю, Пенроду и Орегу удалось собрать все трупы. Я удивился, что это у них получилось, ведь они действовали без грамотного руководства (которое должен был обеспечить я). С убитых сняли все, кроме одежды. На рубахе главаря красовались серебряная и янтарная булавки. Увидев эти драгоценности, одна из женщин шагнула вперед и протянула руку, но тут же вернулась на место и отвернула голову.

Я послал Бастиллу к Сиарре и Тостену, велев передать им мое распоряжение возвращаться в лагерь.

Через некоторое время бывшая рабыня вернулась, ведя за собой Нарцисса. Я совсем позабыл, что оставил его рядом с Перышком.

Уложив убитых в кучу, Аксиэль вытер руки об одежду верхнего из них и провозгласил:

— Теперь надо сжечь этих мерзавцев. И поскорее. Для этого нам потребуется какое-то топливо.

— Не потребуется, — ответил Орег, шагнул к груде мертвых тел и вытянул руку.

Трупы загорелись, точно хворост в камине, а я почувствовал, как меня мощной и удивительно приятной волной наполняет магия. Мне почудилось, что я опять в Хуроге, что во мне больше нет ощущения пустоты.

К Орегу подошла Бастилла.

— Я помогу тебе.

Она тоже вытянула руку и коснулась ею ладони Орега, В это самое мгновение огонь вспыхнул с удвоенной силой.

Мне стало так хорошо, что на мгновение я позабыл об убитых бандитах, об опасностях, обо всех своих бедах.

— Эй, не так сильно, Бастилла! — сказал Орег и повернулся ко мне. — Милорд, приготовьтесь.

Я чуть ли не вскрикнул, когда в следующую секунду магия покинула мое тело и мозг, и меня обожгла ослепительная боль. К счастью, выражение моего лица мог видеть лишь Орег.

Только теперь я поверил в то, что он — Хурог. Раньше мне казалось, что этот странный парнишка просто привязан к замку, как я, или несколько сильнее. Теперь же сомнений в том, что замок и Орег — одно и то же, у меня не осталось.

— Лисленгу такие фокусы не под силу, — произнес Пенрод, от изумления тараща глаза.

Услышав его голос, я очнулся от странного состояния, в котором пребывал, и взглянул туда, где каких-то несколько мгновений назад лежала груда трупов. Теперь там была лишь небольшая кучка пепла.

— О Лисленге не стоит вести и речи! — пробасил Аксиэль. — Он и свечку-то зажигает на протяжении нескольких минут! К тому же пользуется при этом какими-то штуковинами!

— Это все Бастилла, — пробормотал Орег, не сводя с меня взволнованного взгляда.

— Давайте поскорее уйдем отсюда, — предложил я и кивнул в сторону притихшей толпы женщин и детей. — Чем раньше это произойдет, тем быстрее жители деревни вернутся к нормальной жизни.

Недалеко от того места, где мы разбили лагерь, протекал чистый ручей. Мы вымылись в нем и помыли лошадей. К нашему возвращению Тостен и Сиарра уже окончательно укрепили палатку, и оставалось лишь приготовить ужин и накормить своих четвероногих помощников.

Тостен и Сиарра весь вечер избегали встречаться со мной взглядами и сидели вдвоем в стороне. Мне было немного обидно, но я понимал их состояние.

Люди часто недоумевали, почему мой отец, который оранстонцев всегда любил больше, чем народ Толвена (потому что Оранстон не принуждал его платить десятину), с таким рвением принимал участие в подавлении оранстонского мятежа. А я все понял после того, как убил первого в своей жизни бандита. Как ни страшно сознаваться в этом, но когда клинок моего ножа вошел в его тело, я почувствовал странное удовлетворение. Быть может, от сознания своего превосходства или от радости победы. Иногда я с ужасом думал, что в один прекрасный момент проснусь и обнаружу, что стал точно таким, как отец.

Когда распределяли, кто в какие часы будет охранять сон остальных, я выбрал вторую смену и в напарники взял Орега. Сиарра и Тостен должны были нас сменить. Я решил, что дам им возможность выспаться и вообще не стану их будить.

На протяжении всего того времени, пока дежурили Аксиэль и Пенрод, я так и не смог сомкнуть глаз. А когда они легли, выждал около получаса, дав им возможность заснуть, и сел к костру рядом с Орегом.

— Если тебя убьют в бою, что станет с Хурогом? — спросил я приглушенным голосом.

— Хурог разрушится. Распадется на отдельные камни, — невозмутимо ответил Орег и, выдержав паузу, взглянул мне в глаза. — Неужели ты думаешь, что я так запросто могу умереть? В таком случае это произошло бы давным-давно. В худшие времена я добровольно ушел бы из жизни. — Он помолчал. — Я ведь говорил тебе, что только обладатель кольца в состоянии уничтожить меня.

Я понимающе кивнул. Нечто подобное я уже однажды слышал от него.

— То есть только я в состоянии это сделать…