Книга Удар Ворона, страница 50 – Патриция Бриггз

Сэра села рядом с ним на скамью на крыльце и положила на его руку свою. Вздохнула.

– У него два глаза, но правый слишком велик, а левый ниже правого.

– Это рот, – ответил Таер. Он поставил свое произведение на колени и взъерошил волосы жены. – Они уже должны были вернуться, даже если бы привели с собой весь клан.

– Только по карте, – напомнила она. – Никто из нас там не был. А на карты надежды нет.

За прошлую неделю такой разговор в разных вариантах происходил неоднократно. Этот – второй за утро, и теперь ее очередь указывать на те безвредные обстоятельства, которые могли задержать мальчиков. По крайней мере, она предполагала, что Джес отправился с Лером.

У их ног Гура подняла голову и посмотрела на тропу, по которой ушел из дома Лер. Сэра почувствовала, как ускорился пульс Таера. Ее тоже, но Гура перевернулась и подставила брюхо солнцу позднего утра.

Таер вздохнул.

– Ну, хоть Хенна их увела, так что Форан тоже не расхаживает взад-вперед. Для человека с репутацией лентяя и бабника он слишком уж долго сидит на месте. Мне казалось, у вас начнутся столкновения.

– Когда он неподвижен, кажется, что никогда больше не пошевелится, – сказала Сэра.

Таер рассмеялся.

– Уверяю тебя…

Гура вскочила и негромко рявкнула, глядя на тропу. Сэра тоже посмотрела на нее, но увидеть ничего не смогла, потому что тропа изгибается и исчезает на лесистом холме.

Таер прекратил вырезать и прошел на край крыльца. Поднял руки, заслоняя глаза, как будто это помогло бы ему заглянуть за поворот. Гура замахала хвостом.

– Это мальчики, – сказала Сэра.

– Или остальные возвращаются с рыбалки кружным путем.

Несмотря на лаконичный ответ, Сэра слышала энтузиазм в голосе мужа.

Хвост Гуры завилял вдвое быстрее, и собака громогласно залаяла.

– Иди приведи их, – сказал Таер.

Второго приглашения не потребовалось: Гура вскочила и со всей скоростью бросилась по тропе. Таер широко облегченно улыбнулся Сэре, ожидая, когда сыновья покажутся из-за поворота.

Но они не появились.

– Слишком долго, – сказал Таер, словно услышав мысль Сэры.

– Иди, – сказала она.

Он соскочил с крыльца почти так же быстро, как Гура, и побежал по тропе волчьим шагом: Сэра видела, как таким шагом он пробегал по лесу многие мили. Не осталось ни следа хромоты, и Сэра надеялась, что муж говорит правду, когда заверяет, что колени нисколько не болят. Но даже если болят, он не остановится, пока не найдет детей.

Сэра вошла в дом, достала хлеб, который испекла ночью, и принялась нарезать его и мазать маслом. Мальчики будут голодны; ее мальчики всегда голодны.

С ними все в порядке. Она повторяла это, как молитву.

Наконец дверь растворилась, и вместо спокойного приветствия, которое она сочинила заранее, Сэра сказала:

– Положи его на кровать. Ты нес его всю дорогу с холма? Она стащила с кровати одеяло, чтобы мрачный вспотевший муж мог уложить сына в постель.

– Нет, это делала лошадь, – ответил Таер, помогая снимать с Лера грязную обувь и одежду. Лер при этом даже не шевельнулся. – Джес занят его кобылой.

Когда закончили, Таер помог Сэре укрыть Лера.

– Пойду и закончу дела с лошадью, – сказал Таер. – Джес выглядит ненамного лучше Лера, хотя он на ногах, но он не заставит эту проклятую кобылу ждать.

– Кое-кто научил его упрямству, – холодно сказала Сэра.

Таер устало улыбнулся и коснулся ее щеки.

– С ними все в порядке, императрица. Они просто устали. Успокойся.

Сэра ждала, пока Джес не прикончил похлебку и разогретый хлеб, потом сложила руки на груди и сказала:

– Рассказывай.

Джес слабо улыбнулся ей и при этом показался еще более усталым. И Сэра почувствовала себя виноватой за то, что подгоняет его. Вина всегда сердила ее. Даже когда для этого не было причин. Она подняла брови.

– Не знаю, с чего начать, – сказал он. Улыбка исчезла так же быстро, как появилась. – Клан Ронжера мертв. И город Колберн тоже. Лер запечатал стены, так что туда никто не войдет, пока это не будет безопасно.

Сэра села, стараясь держать спину прямой, а выражение лица сохранять спокойным.

– Вы нашли весь город мертвым? – спросил Таер. – Чума? Мало болезней могут убить столько людей.

Лер застонал на кровати и сел.

– Боги забери это! – произнес он обычное для Редерна проклятие, хотя Сэра раньше никогда от него его не слышала. – Если я позволю Джесу рассказывать, вы никогда не поймете, что случилось. Но когда закончу, снова буду спать.

Он сел, скрестив ноги, опираясь локтями о колени, и опустил голову на руки, как будто она болела.

– Джес появился, когда я еще не проехал день. Мы двигались по карте, это кратчайший путь в Колберн.

В сжатых фразах Лер описал, что они обнаружили. Сэра слушала его не прерывая, пока он рассказывал о Брюидд и о чуме тени.

– Думаю, она считала, что сделала нас невосприимчивыми к болезни, – говорил Лер. – Но мы все равно подхватили ее. Оба, и Джес, и я. Не знаю, почему мы не умерли, как все остальные.

– Защитник считает, что нас спасла Брюидд, – добавил Джес. – Я не Целитель, но могу прогонять тень, правда, если тень была бы частью болезни, я не смог бы сделать этого. Мы заразились, но это не та болезнь, которую насылает Черный. – Он снял с пояса мешочек и протянул матери. – Брюидд просила отдать тебе это.

Она почувствовала их сквозь ткань мешочка. Мермори. И каждая обозначает множество смертей. У Бенрольна их было пять, так он говорил.

– Вы оба ложитесь спать, – сказал Таер, не отрывая взгляда от лица жены. – Мы с мамой пройдемся. Лер, есть хочешь? Джес съел столько, что хватило бы на четверых. Ты тоже должен быть голоден.

Лер качнул головой – один раз, но очень решительно, снова лег и с головой укрылся одеялом.

Вставая и направляясь к двери, Сэра оставила мешочек на столе. Это не имеет значения. Если бы она выбросила мермори в море, они все равно вернулись бы к ней. Ей от них не спастись. От символов смерти ее народа и ее вины.

* * *

Гнев и горе подгоняли Сэру, когда она поднималась по крутой тропе, по которой только что спустились ее сыновья. Идя, она вспоминала лица людей клана Ронжера. Они все мертвы, и ее собственный клан тоже мертв. Как будет мертв Таер. И все это ее вина.

Держи себя в руках.

Опасно сердиться, если ты Ворон. Вороны не плачут. Слезы ничего не решают. Она гневно вытерла свои слезы.