Книга Входящая во Мглу, страница 42 – Кэт Ричардсон

— Я буду стараться изо всех сил, чтобы пленить его. — Кэм подарил мне обаятельно-жутковатую улыбку. Наверное, дело в зубах. — Кто такой Альберт?

— Призрак. Он… живет там.

Кэм все еще озадаченно пялился на меня, когда я затормозила у дома и припарковалась.

— Идем, — позвала я, захватывая сумку, и вылезла из машины.

Мы вместе пошли по дорожке. Альберт материализовался в арке у подножия лестницы и гневно уставился на нас. Я вздохнула. Фольклор. Верно.

— Можно нам войти?

Он не двинулся с места, а я не желала проходить сквозь него. Альберт отвернулся от меня и обратил мрачный взгляд на Камерона.

Кэм вышел вперед и протянул пустые ладони.

— Я обещаю, что не сделаю им ничего плохого, — сказал он. — Я… даю слово. Мне просто нужна помощь, и я надеюсь, что твои друзья мне помогут. Понимаешь?

Альберт еще секунду не отводил взгляда, потом кивнул и удалился. Кэм посмотрел на меня.

— Крепкий орешек. Наверное, работал вышибалой.

Я улыбнулась, и мы пошли к двери. На стук открыл Бен Дэнзигер. Он оглядел Камерона с ног до головы не менее пристально, чем Альберт, и отступил на шаг.

— Заходите.

Мара высунула голову из кухни.

— Кто-нибудь хочет кофе к пирогу?

— Я с удовольствием, спасибо, Мара, — сказала я.

— Было бы очень неплохо, спасибо, мэм, — сказал Камерон.

— О господи, зови меня Мара. Даже студенты не говорят мне "мэм".

Мара улыбнулась, исчезла на кухне и крикнула оттуда:

— Начинайте. Бен введет меня в курс дела, если я что-то пропущу.

Мы с Камероном переглянулись, Бен повел нас в зал и жестом предложил усаживаться. Сам опустился на кресло с высокой спинкой у камина. Камерон занял уголок дивана, я села рядом с ним, несмотря на головокружение, которого стоило мне это соседство.

— Значит, — начал Бен, — ты думаешь, что твой друг вампир?

Не успела я ответить, как Кэм хохотнул и оскалился, показывая зубы.

— Харпер может думать что угодно, а я знаю. Три месяца назад у меня были абсолютно нормальные зубы. А теперь полюбуйтесь. Я просыпался утром, и у меня билось сердце. Сейчас я не встаю до заката, и по моему пульсу можно засекать скорость движения льдов.

Бен смотрел недоверчиво и в то же время взволнованно.

— Ты уверен, что это не помрачение ума?

— Совершенно.

— Пойди сюда.

Кэм неспешно приблизился к Бену, тот взял его за запястье.

— Черт, ты холодный!

— Ага. Если снаружи мороз, мне надо около двух часов, чтобы набрать комнатную температуру.

— Гм… интересно почему.

— Тепловая инерция, наверно. Если становится слишком тепло, вблизи от меня не особо приятно пахнет. Лето обещает быть забавным.

— На запястье пульс не прощупывается.

Бен протянул руку к шее Кэма.

— Не возражаешь?

Кэм нагнулся. Бен прижал пальцы по бокам.

— На сонной артерии пульса тоже нет.

— С этой стороны яремная вена. Поверьте мне — я изучил свою кровеносную систему вдоль и поперек.

Бен поморщился.

— Ой. Харпер говорила, у меня плохо пахнет изо рта. Не знаю, прилагается это к моему состоянию, или я просто забываю чистить зубы. Я как-то потерял счет времени. Выбился из колеи.

— Могу себе представить.

Бен откинулся на стуле, и Кэм вернулся на диван.

— Ну, ты и вправду похож на… нежить. Ты знаешь, какая у тебя температура тела?

— Не точно. Большинство обычных градусников вообще ее не регистрируют. Наверное, около пятнадцати градусов, но не поручусь.

— Думаю, одного этого достаточно, чтобы признать тебя мертвым. Меня больше интересует, почему ты живой. Может, ты зомби?

— Вряд ли, — сказал Кэм, откидываясь на спинку дивана. — У меня есть свобода воли, я не испытываю потребности в человеческой плоти, только в крови — хотя и ее мне, как правило, хватает около чашки. Я не люблю солнце. Не отбрасываю тени и не отражаюсь в зеркалах — по крайней мере, когда сам смотрю. Иногда могу стать невидимым. Но не для Харпер.

— Что у тебя с рукой? — спросил Бен. — Ты ее бережешь.

— Один урод сломал сегодня ломом, потом Харпер меня подстрелила.

Бен возмущенно уставился на меня.

— Подстрелила?

Я ответила на его взгляд с не меньшим возмущением.

— Он на меня напал.

— Эй, ничего страшного, — вмешался Кэм. — Я заслужил. К тому же скоро все пройдет. Я быстро выздоравливаю.

Бен подошел к Кэму.

— Дай-ка взглянуть.

Появилась Мара, а Бен все еще пялился на закрывшуюся рану от пули. Он подскочил, когда его жена заговорила.

— Что ты делаешь, Бен? — спросила она.

— Смотрю на рану. Поразительно.

— Бен, он не образец для анализа. Он гость. Не будь грубияном.

Бен смутился и отступил, Мара поставила поднос с пирогом и кофе на стол. Раздала чашки и блюдца со словами:

— Харпер говорит, тебе негде остановиться. Как так вышло?

— Я…спал в своей машине, но ее взломала парочка двуногих без перьев, — объяснил Камерон.

— Без перьев… О! — засмеялась она. — Нехорошо.

— Кажется, ему можно доверять, — предположил Бен. — Если ты не против, я бы с радостью приютил Камерона.

— Ты ведь не собираешься изучать его всю ночь, а?

— Мара…

— О, ладно. Я не против. По словам Альберта, он обещал примерно себя вести, а обещанное призракам так просто не нарушить.

Камерон вздрогнул. Мара серьезно на него посмотрела, потом смягчилась.

— Ничего страшного. Альберт тебя не обременит, может только таскаться за тобой повсюду. Он очень за нас беспокоится. Тебе что-нибудь нужно?

— Гм… нет, — промямлил Кэм. — Вряд ли. Я чуть-чуть нервничаю без земли, но, думаю, обойдется. Это все-таки Сиэтл. Особенно в подвале, там близко к земле, ничего со мной не случится.

— При чем здесь земля? — спросил Бен.

Камерон собрался было объяснять насчет родной земли, когда Мара передала ему кусок пирога. Камерон уставился на него с ностальгической жаждой и отказался.

— Нет? — удивилась Мара.

— Нет. Он выглядит аппетитно, просто… гм… я не могу… — Он запнулся.

— Аллергия? — спросила она.

— Нет, меня стошнит.