Онлайн книга «Человек без лица»
|
Сохно увидел ноги боевика, почти достигающие тропы. Он даже не сразу понял, что это ноги, а не два бревна, неизвестно откуда сюда принесенные. Но бревна обычно не имеют привычки шевелиться. Одна же нога искала более удобную позу. Верхняя половина туловища вместе с головой спряталась за сугробами, и оставалась невидимой для Сохно, как и он сам оставался невидимым для боевика. Но, чтобы подойти на дистанцию удара, подполковнику пришлось, пригнуться, и последние пять метров преодолеть для разнообразия гусиным шагом, поскольку по-собачьи он уже ходил. Но в выборе оружия разнообразие уже было ни к чему, и Сохно снова воспользовался саперной лопаткой. На сей раз даже разговаривать не стал, а нанес удар молча, опасаясь, что два оставшихся боевика не успели отойти слишком далеко. Да отходить далеко у них и надобности не было, поскольку дальше шел излом хребта, и они бы просто потеряли из видимости склон, на котором застряли спецназовцы. Осмотревшись и оценив обстановку, теперь уже Сохно не стал задерживаться для разборки автомата, а просто отбросил его в кусты подальше от тропы. И прикинул, какую позицию предпочел бы занять он сам. Сам он предпочел бы спуститься по склону, чтобы, воспользовавшись подступившей теменью, подойти к противнику как можно ближе и лишить того возможности маневра. Пройдя еще десять шагов по следу оставшейся пары боевиков, он убедился, что так поступили и они. И только после этого включил свой «подснежник». – Рапсодия! Я – Бандит. Отзовись. – Я Рапсодия. Ты где? – Над вами. Спускаться не решаюсь. Передо мною начали спуск двое оставшихся боевиков. Не попадите в меня. – Мы их не видим. – Спускаются чуть левее. Сместитесь на десять метров и раскройте объятия. Скоро должны быть на линии. – Спрячься за камни. Мы работаем. Сохно хорошо знает, что такое война, и понимает, что такое оказаться на линии огня, тем более огня своих товарищей. И потому без сомнений устроился, прислонившись спиной к большому валуну, заодно и от ветра спрятавшись, поскольку пули в данной ситуации будут лететь прямо по ветру. Но отдыхать ему долго не пришлось. Выстрел он услышал, только не снизу, а со стороны. Ветер успел отнести звук, тем не менее он достиг ушей подполковника. А сразу за выстрелом раздалось и несколько совсем уже едва уловимых ухом автоматных очередей. Настолько слабо уловимых, что мало тренированное ухо могло бы принять их за игру ветра среди камней и кустов. Полковник снова подал сигнал о приближении противника. Но ответный огонь, как сразу определил Сохно, выглядел уже серьезнее, чем точно такой же огонь совсем недавно. Боевики шли большой группой. – Рапсодия, я же говорил тебе, что глухо завязнем. – Это я тебе говорил. Что случилось? – Полковник опять кого-то подстрелил. Но ответили ему из многих стволов. Большая группа идет. Пора, мне кажется, брать полковника в охапку и сматываться… – У тебя гранаты есть? – Пара штук осталась. И у убитых есть. Я понял тебя… – Да, ставь «растяжки»… И сразу же за этим раздалась автоматная очередь, отчетливо донесшаяся через наушник. Полковник Согрин стрелял в приблизившегося противника. «Винторез» Кордебалета промолчал. Должно быть, стрелять уже стало не в кого. – Бандит, мы закончили. Поднимаемся к тебе. – До тропы и влево. Догоняйте… Я спешу навстречу новым неприятностям. Растяжки буду ставить на обратном пути. 2 – Послушай, добрый человек, – обратился «маленький капитан» к Доктору Смерть, как только закрыл дверь за полковником Мочиловым и майором Яблочкиным и вернулся в кабинет. – Ты помнишь своего чеченского друга Хамзата? – Помню. – Доктор Смерть только что принял очередное послание из Лиона, запустил его в расшифровку и потому, отвечая, от монитора не оторвался. – Помнится, у него в свое время возникали какие-то серьезные проблемы со старшим из братьев Кашаевых. – Не у самого Хамзата, а у его родственников в Чечне. Те объявили Зелимхана Абдуловича своим «кровником». Естественно, Хамзат тоже стал «кровником». Но он в Чечню давно уже не показывался, насколько мне известно. Ему и здесь неплохо живется. – Тем не менее, может, стоит твоего друга навестить, вдруг да есть у него какие-то новости. – Отставить всякие визиты! – тихо сказал Басаргин. – Это как раз то самое и есть, о чем нас предупреждал полковник Мочилов. Мы интересуемся, кто-то где-то что-то услышит, и возникают вопросы. А эти вопросы могут переменить поведение таких осторожных людей, как Алимхан. И сорвать Мочилову операцию… – Не волнуйся, командир, – успокоил Басаргина Ангел. – Просто Пулат знает, что Хамзат владеет элитным ночным клубом, куда всякие VIP-личности билеты заказывают за месяц вперед. И хочет пробраться в клуб на халяву. Себя показать и на людей посмотреть. – Тамошняя публика меня мало интересует, – обиделся Пулат, – а что касается того, чтобы себя показать, то я слишком долго служил в разведке, чтобы иметь к этому склонность. Просто я ищу новые пути расследования и цепляюсь за любую мысль, которая в голову накатит. – Главное, чтобы мысль катила не в гору, а под гору, – высказался Дым Дымыч Сохатый. – Главное, чтобы направление было задано, – подсказал Доктор Смерть. – И я сейчас попытаюсь это направление для всех задать. И направление очень важное. Принтер негромко загудел, выполняя задание, которое Доктор Смерть ему поручил. Басаргин первым, как и полагается руководителю, шагнул к принтеру и принял лист. – Кто это? – Это новый облик нашего уважаемого «потерявшего лицо» Алимхана Абдуловича Кашаева. Прошу любить и жаловать… – Откуда такое? – спросил Тобако. – Данные из австрийской полиции. Они сами не знают от кого, но получили донос на того самого подозрительного пластического хирурга, которому названивал кто-то из сейфа Мочилова. К доносу прилагались снимки. Вот полицейские и поделились снимками с Интерполом. – Снилась ли вам такая удача! – слегка недоверчиво, если не сказать, что с сарказмом, воскликнул Сохатый. – Мне, по крайней мере, в этом году, не снилась. – Доктор, поделись удачей с полковником Мочиловым, – распорядился Басаргин. – Он, наверное, до метро еще не дошел. – Он поехал с Яблочкиным на его машине, – сказал Пулат. – Может быть, до метро, может быть, до ГРУ. – Тем более вернется быстро. Доктор Смерть набрал номер мобильника полковника. Юрий Петрович, выслушав сообщение, сказал только одно короткое: – Мы возвращаемся, – и добавил после недолгого раздумья: – Просьба… Никаких мер пока не предпринимайте… Никому эту фотографию не показывайте… – До твоего возвращения клятвенно обещаю журналистов не принимать и не давать интервью даже по телефону, – зарекся Доктор Смерть. |