Онлайн книга «Геологи шутят... И не шутят»
|
Вот у них все «по делу», все схвачено жестко: Мерседесы, коттеджи, наряжены броско. Прикормив тех, кто сверху, «зеленою травкой», За горлянку их держат смертельною хваткой. Все сегодня для них — Гагры, Ницца и шопы. Ты же снова в шурфах буквой «зю», кверху ж… Век пахал — и паши! Что тебе перестройка? Жизнь летит и летит русской взмыленной тройкой. [ГЖМ-12. С. 119] Михаил Дмитриев. О 1990-х Брошены тропы и вычеркнут след, Многих уж нет… Съедены кони без всякой вины Нету страны… Мы, как в обломках, как в омуте мы Погребены. [ГЖМ-2. С. 342] Евгений Евтушенко, поэт Летом 1950 г. будущий поэт работал коллектором в поисково-съемочной партии Рудно-алтайской экспедиции. Начальник партии В. И. Чернов (позже ставший д. г-м-н., профессором МГРИ) описал Евгения Евтушенко в очерке, в книге [Смирн. сб.-96. С. 225]: «Была у него особенность психологического свойства. Ілаза Евгения часто выражали некую задумчивость или рассеянность, вовсе ненужные в нашем деле, не было в этом взгляде той готовности к действию, которая отличает человека дела. Тем не менее я должен отметить для себя и два его бесспорных деловых качества — желание быть исполнительным и здравое критическое отношение к критическим замечаниям по его работе. О своих стихах, как и вообще о поэзии, он никогда не заговаривал, но, если его просили прочитать что-нибудь свое, читал легко и упрашивать его не приходилось». Продукты Мы жили, помнится, в то лето Среди черемух и берёз. Я был посредственный коллектор, Но был талантливый завхоз. От продовольственной проблемы Я всех других спасал один И сочинял я не поэмы, А рафинад и керосин. И с пожеланьями благими Субботу каждую меня Будили две геологини И водружали на коня. Тот конь плешивый, худородный, От утра ветреного мерз. На нем, голодном, я — голодный, Покорно плыл в Змеиногорск. Но с видом доблестным и смелым Во всем таежнику под стать, Въезжал я в город. Первым делом Я хлеба должен был достать. В то время с хлебом было трудно, И у ларьков уже с утра Галдели бабы многолюдно И рудничная детвора. Едва-едва тащилась кляча, Сопя, разбрызгивая грязь, А я ходил, по-детски клянча, Врывался, взросло матерясь. Старанья действовали слабо, Но все ж, с горением внутри, В столовой Золотопродснаба Я добывал буханки три. Но хлеба нужно было много, И я за это отвечал. Я шёл в райком. Я брал на бога. Я кнутовищем в стол стучал. Дивились там такому парню: «Ну и способное дитя!» И направление в пекарню Мне секретарь давал, кряхтя. Как распустившийся громила, Грозя, что все перетрясу, Я вырывал еще и мыло, И вермишель, и колбасу. Потом я шел и шел тропою. Я сам навьючен был, как вол, И в поводу я за собою Коня навьюченного вел. Я кашлял, мокрый и продутый. Дышали звезды над листвой. Сдавал я мыло и продукты И падал в сено сам не свой. Тонули запахи и звуки И слышал я уже во сне, Как чьи-то ласковые руки Шнурки развязывали мне. [ГЖМ-12. С. 178] Григорий Кардыш Монолог бурильщика (отрывок) Нам от лозунгов громких тоскливо и мутно. Вы с монтажкой в руках повстречайте хоть раз После смены ночной долгожданное утро. В солидоле и шламе стальные троса Потаскайте хоть час, матерясь и взмокая. Вот тогда и поймете, как нужно писать. Грубовато? Что делать — работа такая. Мы в Крымы приезжаем, как из-за границ. Мы деньгами сорим — ради них что ль потели? Подавай шашлыки, и вино, и девиц! Ну, а деньги, нам деньги, простите, до фени. Разве стоят они наших грязных трудов? Разве стоят они, говоря без рисовки, Наших долгих, постылых, полярных годов, Что вколочены буром в полярные сопки. Так-то, брат. Но уехать отсюда… Уволь. Никакою ценой не измерить все это — Край, что в душу Вползает к тебе исподволь, Край надежных ребят и полночных рассветов. [Там же. С. 254] Валерий Краснопольский С Днем геолога, ребята! [48] Думаю, для многих свято Все, что связано с Землей, Нашей матерью родной. Ни правительство, ни Ельцин, Даже рыночный Освенцим Не исправит нам привычки — Не возьмем же мы в кавычки Все, что найдено и снято, Что для нас навечно свято Вместе с жизнью полевой И мечтою голубой. Не забыть свои маршруты, Стланик крепкий, словно путы, Водопады и каньоны, Свиты, пачки и разломы, Штольни, скважины, канавы И охотничьи забавы, Жилы с золотом и без И вокруг огромный лес, Что зовется здесь тайгою, — Не покрыть забвенья мглою. В нас апрельская закваска. Нету крепче поля связки. Пусть сейчас мы не нужны. Но с Землею мы дружны, Как мифичные Антеи. Мы сегодня — Прометеи: Нашу печень рвут на части Идиоты, что у власти, Как стервятники-орлята… С Днем геолога, ребята! Ни аванса, ни зарплаты (а на ж… уж заплаты). (1997 г.) [ГЖМ-І2. С. 308] Григорий Кудрин Оболгана, извращена Толпой политхамелеонов Вчера — великая страна, Сегодня — ад для миллионов. Настало время для дельцов, Страной торгующих открыто, И для вальяжных молодцов |