Онлайн книга «У входа нет выхода»
|
Где-то без пяти девять в сто первую вшагнул огромный застенчивый парень. Из всех новичков его знала одна Рина. – Всем п-привет! Я Макс! Ваш мудрый старший п-педагог! Кавалерия срочно ушла в н-нырок. Ищет для Азы траву, которая р-растет только на двушке. Меня просили подменить. Лара заинтересованно поправила волосы. – Вау! А можно неприличный вопрос: у тебя плечи свои или чего подкладываешь? – проворковала она. Макс с подозрением ткнул себя пальцем в плечо. – Вроде с-свои, – сказал он. Макар взревновал. – Он что, заикается? – косясь на Лару, громким шепотом спросил он. Прицеливания никто не заметил. Яблоко, которое грыз Макар, оказалось прибитым к столу коротким, в палец, арбалетным болтом. Макс потянулся перезаряжаться. Однозарядные арбалеты висели у него на перекрещивающихся ремнях. – Давайте н-начинать. М-можете ничего не записывать! – позволил он, обнаружив в пальцах у Фреды нетерпеливо приплясывающую ручку. У Дани зачесался язык, но арбалет лежал у Макса под рукой, и он оставил мудрые мысли при себе. Вместо этого нейтрально поинтересовался, когда они будут стрелять? Если он не ошибается, Макс – инструктор по стрельбе и рукопашному бою? – Практики з-захотелось? Иди с-сюда! – Макс поманил Даню пальцем. Даня, поколебавшись, вышел. Макс оказался ниже его примерно на полголовы. Зато в ширину они соотносились как пузырь и соломинка. – Поговорим о нерпи и о л-льве. Новички часто не умеют ими пользоваться, хотя это п-просто. Чтобы использовать льва, нужно перед самим действием четко представить, чего т-ты хочешь… Видишь штырь? Даня задрал голову. У потолка из стены торчал толстый кусок арматуры. До штыря было метра три с половиной. – А т-теперь я представляю, как ты летишь и п-повисаешь. Уже в конечной ф-фазе, – продолжил Макс и, коснувшись льва, схватил Даню за пояс. Секунду спустя Даня висел у потолка, болтал ногами и ухитрялся даже в таком нелепом положении сохранять философский вид. – Можно полюбопытствовать, кто меня будет снимать? Макс задумался. Заметно было, что этого он не продумал. – Есть маленькая сложность. Ч-чтобы снять, надо снова тебя к-коснуться! – смущенно признался он. В слепой попытке вскарабкаться на потолок Даня пачкал подошвами штукатурку. – Но я высоко! – Я в к-курсе, – сказал Макс и в поисках решения почесал шею. – Ну х-хорошо! Отпускай руки! Я тебя поймаю! Даня осторожно посмотрел вниз. Зажмурился, громко заорал и разжал руки. Свалился он на что-то мягкое. Мягкое оказалось Максом. Макс осторожно встал с пола, инспектируя свое тело на предмет переломов. Поспешно закруглив тему про льва, он стал рассказывать про степени защиты шныровской куртки. Рина вспомнила, как Ул, показывая, какая она прочная, подпрыгивал и бился грудью об землю. Макс же ограничился общими словами, которые звучали дежурно. Фреда слушала Макса, чистя карандашом под ногтями. У нее была привычка чистить под ногтями всем, чем попало. – Ну, короче, с к-курткой все ясно, – сказал Макс бодро. – Еще во… вопросы? – Почему у вас в ШНыре столько больных? – спросил Кирюша. – Ч-чего? Ты к-кому это сказал, э? – угрожающе надвинулся на него «мудрый старший педагог». Кирюша вжался, трусливо следя глазами за отполированными множеством прикосновений ручками его арбалетов. – Я не о том, – заторопился он. – Ну это… смотришь в столовке на человека, и он такой весь – ну точно побили его, бледный, глаза ввалились, ноги подволакивает – а на другой день уже ничего, как огурчик. – А-а, – понимающе сказал Макс. – Ну так бы сразу и сказал. А то б-больной!!! Это, з-значит, он закладку вытащил и у н-него отходняк. Еще х-хорошо, к-когда за один день. Иногда бывает хуже – неприятности или другая какая-нибудь ф-фигня. (Слово «фигня» Макс произносил очень смешно «ффння!») – А когда без закладки возвращаешься? – Ну тогда б-без отходняка, – сказал Макс. – Еще в-вопросы? Кирюша торопливо замотал головой. Вопрос оказался у Лары, причем, как всегда, в ее стиле. – А неприличный можно? Вы женаты? Макс смутился. – Это и-имеет о…о…отношение к теме занятия? – Ясно. А Ул? Он мотнул головой. – А Родион? – А тебе к-какая разница? – Ясно. А Афанасий? – Н-нет. М-может, еще про Кузепыча сы-сы… спросишь? Про Кузепыча Лара спрашивать не стала. Она уже выяснила все, что ей было интересно, и погрузилась в летаргический сон. Сашка спросил, когда они будут нырять. Рина улыбнулась. А вот этому болтать не хочется. Этому хочется нырять. Если Даня теоретик, то Сашка – практик. Королев придумал ракету, а в космос запустил Гагарина. Гагарин знал меньше Королева, но космос увидел первым. Макс ответил, что нырять они будут не скоро и вообще он понятия не имеет когда. А сейчас он может показать два способа быстрой зарядки арбалета и научить метанию пнуфов без участия шнеппера. Тут, главное, самому не уколоться. Лара зашевелилась. – А вопрос можно? – Не… неприличный? – спросил Макс. Лара потупилась. – Вы хотите неприличный? Нет, приличный! Пеги слушаются только тех, у кого нерпь? Макс мотнул головой. – При чем тут нерпь? Пеги слушаются тех, кто их лю… лю… лю… – Ясное дело! Я бы тоже слушалась того, кто меня лю-лю! Но меня никто не лю-лю… – томно сказала Лара. Кирюша громко заржал. Из далекой пегасни ему откликнулся Фикус, встретивший наконец брата по разуму. По коридору прокатился дребезжащий звук. Звонок в ШНыре был своеобразный. Не сильно автоматический и не особо электрический. Когда требовалось, назначенный дежурный бил железкой по подвешенному куску рельса. С просветлевшим лицом Макс повернулся к двери. – О! Вот и ккк… конец урока! Обожаю, когда они зы… заканчиваются! – честно признался он и выскользнул за дверь. Это было самое откровенное признание, которое Рина когда-либо слышала от учителя. Аудитория почти опустела, когда Сашка нырнул под стол и показался с взлохмаченной рыжей тетрадью. – Макс конспект забыл. Я видел, как он с этой тетрадью входил. Вернуть? – Дай посмотреть! – Рина сунула деятельный нос в тетрадь. Почерк у Макса был детский, как у многих культуристов. Упитанные буквы плотно лежали на строке. |