Книга Вселенский неудачник, страница 20 – Дмитрий Емец

– По нашему обычаю, сказать, что вы хотите чего-то, – значит выпросить это себе в подарок. Хозяин не имеет права отказать гостю в его желании. Даже хвалить что-либо, тебе не принадлежащее, нужно с большой осторожностью. Помните сапоги, которые отдал вам оруженосец и которые, между прочим, прислала ему мать? Думаете, пажу очень хотелось с ними расставаться? – объяснил Терезий.

Я застонал. Просто невероятно, каким я был ослом! Уже после случая с пажом я мог бы обо всем догадаться. И где была моя голова?! Волей судьбы я оказался в одном из тех средневековых воинственных обществ, где желание гостя является законом и хозяева, какого бы высокого ранга они ни были, не в силах нарушить традицию и дарят гостю все, что он ни попросит.

Внезапно передо мной забрезжила надежда.

– Послушай, Терезий, а если я подарю Иваниусу его жену? Как ты думаешь, он согласится принять ее обратно?

Переводчик в ужасе уставился на меня:

– Чтобы государь принял подачку от своего слуги после того, как женщина провела ночь в ваших покоях? Исключено. Это было бы для него страшным унижением. Как бы сильно царь ни любил Маризию, теперь ему придется забыть ее.

– А если я объясню царю, что не знал местных традиций?

– Это ничего не меняет. Знали вы обычай или нет – все равно оскорбление уже нанесено.

Я ударил себя кулаком по лбу:

– Чтоб у меня язык отсох! И зачем я похвалил эту дуру! Послушай, Терезий, а есть какой-нибудь способ вернуть царю жену, не ставя его в ложное положение?

Переводчик посмотрел на меня и усмехнулся. Клянусь, это был едва ли не первый случай, когда я видел на его кислой физиономии подобие улыбки:

– Такой способ есть, но вряд ли он вам понравится.

– Что я должен сделать? Говори! – рявкнул я.

– Ничего. Это не в вашей власти. Но по закону если вы будете казнены, то все ваше имущество перейдет в казну.

– И Маризия тоже?

– И Маризия. И тогда государю уже не зазорно будет взять ее себе. Правда, по нашим законам ему придется жениться на ней вторично, но, думаю, ему не составит труда уговорить епископа.

Я заметался. Мне уже мерещились шаги палача. Все стало вдруг ясно как белый день. Прежний фаворит тоже попросил себе слишком много. Государь выполнил его волю, а потом велел бросить в колодец. Нет человека – нет проблемы.

– Я – почти покойник! – Мой голос дрожал. – Наверняка Иваниус уже отдал приказ. Что ты тут стоишь, Терезий? Беги, спасайся, а то и тебя казнят под горячую руку.

– Все не так просто, – пояснил переводчик. – Чтобы казнить вас, государю нужен очень веский повод. Ведь вы не просто его фаворит, вы спасли ему жизнь, и слух об этом распространился по стране.

– Подумаешь, повод! Он может объявить, что я устроил против него заговор.

– Нет, не может. Если государь обвинит вас в заговоре, народ станет шептаться. Никто не поверит, что вчера вы спасли ему жизнь, рискуя своей, а сегодня вдруг ни с того ни с сего устроили заговор. Нелогично.

– Тогда обвинит меня в казнокрадстве! Устроит ревизию и сделает вид, что не досчитался нескольких бриллиантов, тем более что они и вправду могли затеряться.

– Тоже исключено. Никто не поверит, что вы стали бы красть, когда достаточно было просто попросить и вы получили бы в подарок хоть всю казну.

– Чтоб меня черти слопали, а ведь ты прав! И что же он станет делать?

Терезий передернул узенькими плечиками и сочувственно посмотрел на меня.

– Не знаю, господин, но, поверьте, мне очень не хотелось бы сейчас оказаться на вашем месте.

Прошло несколько дней. Внешне все было как будто по-прежнему. Я сохранил все свои титулы, оставался и казночеем, и хранителем печати, но придворные теперь обходили меня стороной, как зачумленного.

Все попытки объясниться с Иваниусом II ни к чему не приводили. Он не удостаивал меня аудиенций, а за столом, когда мы сидели с ним рядом, смотрел так, будто я был дохлой жабой. Царские пиры, прежде такие шумные, теперь больше напоминали поминки: в зале висело гробовое молчание, и лишь слуги обносили всех блюдами.

Выпрошенная мною царица продолжала жить у меня в покоях – тихая и скорбная. Всякий раз, когда я подходил к ней, она начинала дрожать и, кажется, даже глохла от ужаса.

Я ощущал, как день ото дня надо мной все сильнее сгущаются тучи и еще немного – ударит гром. Однажды ночью я попытался сбежать, надеясь, что смогу добраться до корабля и покинуть эту негостеприимную планету, но стража не открыла мне ворот, заявив, что повелением государя никто не может выйти из замка.

А на другой день утром, после того как завтрак прошел в гнетущей тишине, государь поднялся со своего места. В тот же миг все замерло. Слышно было даже, как на дальнем конце стола с перепугу подавился какой-то пожилой придворный.

– Чужеземец, я давно не делал тебе никаких даров, – отчетливо произнес Иваниус II.

Не понимая, к чему он клонит, я растерянно пробормотал, что всем доволен.

– И вот сегодня я решил исправить эту досадную оплошность, – не слушая меня, продолжал государь. – За то, что чужеземец спас мне на охоте жизнь, я решил сделать ему самый дорогой подарок, который может преподнести благодарный монарх. Я дарю ему всех своих придворных – фрейлин, копейщиков, егерей, арбалетчиков, короче всех, кто есть у меня во дворце! Отныне вы – собственность моего канцлера, князя Шеремятьевского, Зацепского и Змейского, графа Колюбакинского и Ухоцапского, герцога Карбонийского, адмирала Океании и маршала Поднебесий! Он – ваш господин!

С этими словами государь повернулся и тяжелой поступью вышел из зала. Вопреки обыкновению, никто не последовал за ним. Все – от вельмож до последнего поваренка – стояли как истуканы и смотрели на меня, а в дверях появлялись все новые и новые слуги, до которых, очевидно, уже дошла весть об их дарении. Я чувствовал, что в «великодушном» подарке государя таится какая-то неведомая угроза, но вот откуда ждать беды – не понимал.

Я попятился к дверям и быстро, не оглядываясь, отправился в свои покои. Худшие опасения подтвердились: все придворные до одного повалили за мной. Я надеялся, что хотя бы в моих покоях они отстанут, но не тут-то было: «подаренные» набились внутрь и заняли все комнаты. Их было так много, что мне приходилось проталкиваться сквозь толпу.

– Зачем они сюда пришли? Разве у них нет никаких дел? – шепотом спросил я у Терезия, отыскав его за занавеской.

– Таков древний обычай. Все подарки обязаны всюду следовать за своим господином, – отвечал он.

– А от них никак нельзя отделаться?

– Невозможно, ведь они подарены вам самим государем.

С этой минуты моя жизнь превратилась в кошмар. Куда бы я ни шел: на пиршество ли, в сокровищницу, в баню или в отхожее место – всюду за мной следовала огромная толпа. Я ни на секунду не мог остаться в одиночестве. Даже ночью, когда я лежал в кровати, совсем рядом, из-за балдахина, доносилось горячее дыхание ненавидящих меня людей. Я не понимал, когда они спят и едят: должно быть, незаметно отлучались по очереди.