Книга Необитаемый город, страница 40 – Дэн Уэллс

Я сегодня не завтракал, чувствую сильный голод. По пути попадается ресторанчик, аккуратно пересчитываю мелочь.

— Что я могу получить за два с четвертью доллара?

— Чашку супа.

— Спасибо.

Официантка приносит суп из моллюсков, и я прихлебываю его, стараясь не обжечь язык. В зале еще с десяток посетителей, но никто не похож на полицейского или наркодилера. А может, кто-то из них безликий? Если они умеют скрывать это от других, то, наверно, могут и от меня? Носят лицо, как предательскую маску? Узнать это невозможно. Выхожу из ресторанчика и направляюсь назад к школе. Постоянно нахожусь в движении, продолжаю наблюдать. Вон старик в окне. Девочка на ступеньках. Кто-то следит за мной.

Вокруг школы ученики, они болтают, едят и курят — одиннадцатичасовая большая перемена. Половина из них разговаривает или набирает послания на мобильниках. Я сворачиваю на боковую улицу, подальше от них.

Город насыщен энергией, всепроникающие электромагнитные волны носятся в воздухе. Телевидение, радио, сотовые, беспроводные модемы — все гудит, жужжит, свищет на периферии сознания. Это какая-то бесформенная боль. Кругами медленно брожу у школы.

— Ты чего-то ищешь?

Это не взрослый человек, как я надеялся, а парнишка лет пятнадцати, не старше. Останавливаюсь. Я видел его в этой же машине во время моей утренней прогулки.

Оглядываюсь, не зная, что сказать. «Мне нужно купить дозу» — это слишком просто, слишком прямолинейно. Может, он приторговывает наркотиками? Или торговец где-то поблизости? Пожимаю плечами:

— Да.

— Ты бездомный?

— Да.

— Не ходи лучше вокруг школы вот так — решат, что ты извращенец. Деньги есть?

Не знаю, что ответить. Если скажу «нет», он пошлет меня подальше. Я киваю:

— Есть.

Он улыбается:

— Тогда, старина, тебе нужно похлебать супа. Я знаю тут отличную бесплатную кухню. Это быстро вернет тебя к жизни. Может, они найдут, где тебе переночевать, и дадут какую-нибудь одежду вместо этого вонючего мешка. Садись.

— Да нет, мне нужна вовсе не еда…

— Садись, черт побери. — Смотрит он очень сурово.

Киваю, слишком поздно понимая его игру. Оказывается, я устал и проголодался сильнее, чем думал. Открываю заднюю дверцу и сажусь.

— Елки-палки, Броди, от него несет, как из писсуара! — Рядом со мной на заднем сиденье еще один парень. — На кой хрен ты его сюда зазвал?

Не помню, чтобы видел его прежде. Существует ли он на самом деле? Неужели действие лекарства совсем прекратилось? Он подается ко мне, принюхивается:

— Ты что, ночью на улице спал?

Не отвечаю. Второй парень вышвырнет меня, если примет за сумасшедшего.

Водитель, Броди, заводит машину и отъезжает от тротуара.

— Значит, есть не хочешь? Думаешь, меня колышет, хочешь ли ты есть? Если я говорю «садись», ты должен садиться.

— Я уже сел.

— Так чего ищешь? — спрашивает парень на заднем сиденье.

Смотрю на Броди, все еще опасаясь громко отвечать его напарнику.

— Отвечай ему, помойка, — что ты ищешь?

Тихо и облегченно вздыхаю: парень рядом со мной не галлюцинация, теперь это подтверждено. Сглатываю слюну.

— Мне нужен нейролептик, — осторожно произношу я. — Лучше всего клозапин, но в крайнем случае кветиапин тоже сойдет…

— Тебе нужен Квети А? — спрашивает Броди. — Это можно. Сколько? — Едет он медленно, без цели, фланирует по улице, пока мы договариваемся.

Испуганно хмурюсь и снова нервно сглатываю слюну.

— Сколько это стоит?

— Правила тут такие, — сообщает парень на заднем сиденье, — ты говоришь нам, сколько собираешься заплатить, а мы тебе говорим, сколько ты за эти деньги получишь.

— Я… — Замолкаю. — Могу я сначала получить пробу?

Броди смеется:

— Джимми, слышал? Он хочет бесплатную пробу.

В голосе Броди звучит жесткая нотка.

— Это тебе не мороженое в кафе, торчок. У тебя что, зависимость?

— Кветиапин я принимаю по медицинским показаниям.

— Точно, ломает наркошу, — смеется Джимми.

— Так сколько тебе надо? — снова спрашивает Броди.

У меня нет денег, даже двух долларов с четвертью — потратил на суп. В карманах у меня ничего, кроме документа и… и маленькой связки ключей, что я взял у уборщика.

Нащупываю ключи сквозь ткань.

— Мне нужно, ребята, заключить с вами нестандартную сделку. Денег у меня нет.

Джимми и Броди в один голос бранятся. Броди останавливает машину и снова ругается:

— Выметайся!

— Послушайте меня…

— Нет! — кричит Броди. — Это ты меня послушай! Не смей приходить туда, где мы делаем бизнес, и попусту тратить наше время. И мне плевать, какую сделку ты хочешь заключить, потому что, если в ней не фигурируют деньги, меня это не интересует. Точка. А теперь выметайся из машины, пока с тобой не случилось чего похуже.

— Я работаю уборщиком в больнице, — в отчаянии говорю я. — Видите логотип на моем комбинезоне? Тут написано «Психиатрическая лечебница Пауэлла». Половина товара, что вы продаете, приходит оттуда.

— Тогда на хрен тебе покупать у нас?

— Потому что потерял работу и не могу туда вернуться. Но могу провести вас, а вы там возьмете все, что вам нужно.

В машине воцаряется тишина.

Броди покачивает головой:

— В таких местах коды меняют каждый раз, когда кого-нибудь увольняют.

— У меня есть ключи, — тороплюсь я. — Коды они меняют, а замки — нет.

Молчание.

— А что — может получиться, — говорит Джимми.

— Херня все это, — бросает Броди.

— Слушайте, если вы найдете, во что мне переодеться, я вам даже этот комбинезон отдам. Выстираете его — можете глазом не моргнув проходить через все двери. Мое лицо они знают, а ваши — нет.

Броди смотрит на меня, прищуривается:

— Покажи ключи.

Стараюсь выглядеть уверенным:

— Сначала лекарство.

В руке Джимми неожиданно появляется пистолет.

— Хочешь иметь с нами дело — играешь по нашим правилам.

Киваю. Не сводя глаз с пистолета, достаю ключи.

— Они все здесь: наружные двери, служебные коридоры, процедурные кабинеты — всё. — На самом деле понятия не имею, какие двери открывают эти ключи, но стараюсь быть убедительным.

— Ну, это уже другой разговор, — говорит Джимми, при этом смотрит на Броди. — Может выгореть.