Книга Необитаемый город, страница 55 – Дэн Уэллс

— В то же утро я видел и вас, — напоминаю я. — Лекарства явно не действовали.

— Я тебе уже сказал, что существую в реальности.

— Хватит, не могу больше это слышать, — вмешивается Люси, подаваясь вперед. — Майкл, ты не можешь просто выкинуть его из головы?

— Я пытаюсь!

— А вы пробовали не думать о чем-то? — спрашивает Ванек. — Это труднее, чем кажется. — Он смотрит на меня. — Нужно было брать уроки медитации или чего-то такого.

— Замолчите! Оба! — Смотрю в зеркало на темный силуэт. — А ты? Тебе что, вообще нечего сказать?

Фигура молчит, но поднимает один палец.

— Что-то одно? Не понимаю.

Фигура покачивает головой, поворачивает руку и показывает в сторону заднего стекла. Приглядываюсь: вдалеке мелькают синие и красные огни.

— Полиция. — Прибавляю скорость. — За нами?

Силуэт кивает.

— Они приближаются, — замечает Люси, глядя в заднее стекло. — Видимо, едут очень быстро.

— Значит, мы должны ехать еще быстрее. — Вдавливаю педаль газа. Уже слышен вой сирен. — Они могут нас обнаружить?

Силуэт качает головой.

— Но ведь им это все-таки удалось? — Ванек сжимает подлокотник, когда я закладываю вираж, обгоняя грузовик. — Ты уверен, что тут не стоит «жучок»?

— Да кто бы догадался поставить «жучок» в машину моего отца? — Я рычу от злости и впиваюсь пальцами в рулевое колесо. — Это отец навел их на нас. Наверняка знал, что получит машину назад, когда давал мне ее. Уверен, он сообщил об угоне и сказал полиции, где искать.

Мы уже за городом, мимо нас проносятся поля, ограды и длинные лесозащитные полосы.

— Отец много лет пытался избавиться от меня. И почему я не подумал об этом, беря машину?

— Ты недостаточно подозрителен, — констатирует Ванек.

— Я принимаю транквилизаторы! — кричу в ответ. — Как раз для того, чтобы не быть подозрительным!

— Выпусти меня, — предлагает Люси, широко распахнув глаза. — Я их отвлеку.

— Они тебя не увидят! — бросает Ванек.

— В прошлый раз получилось же.

— Только потому, что водители увидели, как Майкл смотрит на что-то, и повторили его действие. Это стадный инстинкт: если один куда-то смотрит, то все предполагают, что там что-то происходит.

— Сейчас нам это не поможет. Так что помолчите и дайте мне подумать.

— Если мы разговариваем, значит ты думаешь, — говорит Ванек.

— Они почти у нас на хвосте, — сообщает Люси.

В зеркале вижу три полицейские машины ярдах в двухстах; огни мелькают, сирены ревут. Подумав, наклоняюсь и сбрасываю скорость.

— Сделай что-нибудь, — требует Ванек, строго глядя на меня.

— Всегда остается шанс на то, что они тоже игра воображения. Такими были и последние полицейские, которых я видел. Возможно, все это происходит в моей голове — не исключено, что я все еще на больничной койке, смотрю коматозные сны.

— И ты хочешь воспользоваться этим шансом? — Он сильнее сжимает подлокотник.

— Нет, не хочу. Поэтому-то мы и приехали сюда.

Свет фар выхватывает маленький белый знак с единственным словом «Черни». Замечаю съезд — проем в ограждении, за которым узкая грунтовая дорога. Выключаю габаритные огни и ударяю по тормозам. Вовремя замедляюсь и резко сворачиваю. Машину заносит, колеса выбрасывают гравий на шоссе, но мне удается ее выровнять. Газую.

— Что ты делаешь? — вскрикивает Люси.

— Еду к «Детям Земли». — Вдавливаю педаль газа до упора. — Агент Леонард говорил, что они все еще на ферме Черни, а Келли сказала, что их никто не трогает. Если удастся попасть в их лагерь, полиция не сможет последовать за нами, а я в конечном счете найду причины этого безумия.

— Ты едешь слишком быстро.

По обе стороны дороги тянутся ограждения, что облегчает движение посредине, но я не замечаю выбоин, машину сильно подбрасывает. В зеркале заднего вида мерцают красные огни.

— Выключение габаритов не помогло, — замечает Ванек. — Нас по-прежнему преследуют.

Еще добавляю газу, слышу, как визжит трансмиссия, когда вдавливаю педаль в пол. Машина подпрыгивает как сумасшедшая, едва не разваливаясь на части.

— Я могу их остановить.

— Нет!

— Мне не требуется твое разрешение, — холодно говорит Ванек, — но это должно произойти сейчас, здесь, и будет гораздо хуже, если ты попробуешь мешать.

— Я не позволю вам командовать!

— Отлично. — Ванек закрывает глаза.

Машина дребезжит, ее заносит, стебли кукурузы и столбики ограждений мчатся мимо по обе стороны, сливаясь в единую линию. Лоб Ванека покрывается складками. Он морщится. Ощущаю сильную боль в голове, за секунды она нарастает до невыносимой.

— Что вы делаете?

А потом яркая вспышка света — и во все стороны распространяется ускоряющаяся рябь, похожая на тепловое искажение. Двигатель мгновенно выключается, выкручивая баранку из моих рук; машину несет влево, она ударяется о хлипкое деревянное ограждение. Доски разлетаются в стороны, автомобиль переворачивается. Слышу оглушающий удар, что-то бьет по лицу.

Вглядываюсь в темноту. Кажется, я лежу на левом боку. Вокруг лишь странные тени, тонкие стержни. Стебли кукурузы. Трясу головой, пытаясь прогнать туман.

В жутком хаосе посреди кукурузного поля разбросаны машины. Огни не горят, двигатели заглохли. После удара слух возвращается, в ушах звенит, но никаких иных звуков. Даже вой сирен и визг покрышек смолкли.

— Что вы сделали?

Чувствую твердую хватку на руке, кто-то отстегивает ремень безопасности и вытаскивает меня из машины, — видимо, это полицейский; но когда оглядываюсь вокруг — никого нет. Из других автомобилей никто так и не вышел. Видимо, меня вытащила Люси. Или Ванек. Но сейчас нет ни его, ни ее.

В течение нескольких секунд остаюсь в одиночестве.

Ближайшая полицейская машина стоит на колесах, но лобовое стекло в крови и трещинах. Ковыляю к ней, заглядываю внутрь. Полицейский за рулем мертв, его голова разбита. На пассажирском сиденье фэбээровец, которого я видел прежде, — агент Леонард, из его лица торчат осколки стекла, а шея согнута под жутким углом. Почему не сработали подушки безопасности? То, что заглушило двигатели, видимо, повредило и их. Это была вспышка света.

Поворачиваюсь, в отчаянии ищу Ванека.

— Что вы сделали?

Слышу стук-щелканье и кашель. Кто-то в перевернутой машине пытается открыть дверцу. Бегу в поле.

Лунный свет слаб, а от кукурузы еще темнее. Мчусь по междурядью подальше от полицейских, потом пересекаю несколько рядов и снова вперед. За спиной загорается огонь — один, другой, еще один, но я слишком далеко, лучи не достигают меня. Не вижу, где я и куда бегу, но тропинка свободна, и я мчусь со всех ног до самого конца ряда. Теперь вижу разрыв в зарослях. Там чуть светлее, чем в туннеле, по которому я бегу. Ускоряюсь, слышу вопли за спиной. Достигаю конца и скатываюсь по крутому склону холма. Сильно ударяюсь ногами и вскрикиваю от боли. Морщусь, лежа лицом в холодной грязи. Пытаюсь подняться.