Онлайн книга «Аннигиляция»
|
– Ага. Ты. – Она сипло засмеялась, будто я сказала что-то смешное. – Ты… Я снова привела психолога в сидячее положение. Послышался хруст, она застонала – видимо, все ребра переломаны. Левая рука и плечо проминались под курткой. В районе живота, из-под инстинктивно прижатой ладони, расползалось темное пятно. Пахло мочой. – Ты здесь, – удивленно проговорила она. – Я же тебя убила. Она говорила медленно, будто спросонья или только собираясь заснуть. – Нет, не убила. Психолог снова захрипела, ее взгляд прояснился. – Вода есть? Хочу пить. – Есть. Я прижала флягу к ее губам, и она сделала несколько глотков. На подбородке у нее запеклись капли крови. – Где топограф? – задыхаясь, спросила она. – Осталась в лагере. – Не захотела идти с тобой? – Нет. Ветер откинул со лба вьющиеся волосы, обнажив глубокую рану – скорее всего, от удара о стену. – Неуютно в твоем обществе? – спросила психолог. – Испугалась того, чем ты стала? У меня по спине пробежали мурашки. – Я такая же, как всегда. Психолог снова отвернулась к морю. – Я видела, как ты идешь к маяку. Именно тогда я окончательно убедилась, что ты не такая. – И что же ты увидела? – решила подыграть я. Она закашлялась, отхаркивая кровь. – Огонек. Яркий, режущий глаз. И это была ты, – сказала она, и я будто со стороны увидела, что представляет собой ясность. – Ты парила над солончаком, сквозь заброшенную деревню. Блуждающий огонек, медленно летящий над болотами и дюнами, вперед и вперед, уже не человек, а что-то другое, свободное и парящее… Ее тон изменился, и я догадалась, что даже в этом состоянии она пытается загипнотизировать меня. – Не сработает, – перебила я ее. – Гипноз на меня больше не действует. Она открыла было рот, но потом передумала. – Еще бы. С тобой всегда трудно, – сказала она, как ребенку. В ее голосе сквозило странное чувство гордости. Наверное, следовало бросить психолога, дать ей умереть и не выпытывать ответы… но на это у меня не хватало милосердия. – Почему ты не пристрелила меня еще на подходе? – Раз уж я выглядела так не по-человечески. Она повернула голову. Не подчинявшееся ей лицо скорчилось в хищной гримасе. – Не смогла спустить курок. Пальцы не слушались. Такое ощущение, что она бредила, – к тому же никакой винтовки наверху не было. Я решила задать вопрос по-другому: – А как ты упала? Случайно или нарочно? Тебя толкнули? Психолог нахмурилась, в уголках глаз появились морщинки, будто она силилась вспомнить, но память возвращалась только частями. – Мне показалось… показалось, меня что-то преследует. Я хотела выстрелить в тебя, но не смогла, и вот ты уже внутри… Потом почудилось, что сзади кто-то есть, кто-то идет за мной по лестнице… Я перепугалась. Хотелось бежать, и я перепрыгнула через парапет… Я прыгнула. – Она будто сама себе не верила. – Кто тебя преследовал? Она зашлась кашлем, с трудом выговаривая слова. – Я не видела. Никого там не было… Или я видела, и не раз. Внутри себя. Внутри тебя… Я хотела сбежать. От того, что внутри меня. Тогда я не поверила ни единому слову из этого обрывистого объяснения. Что-то гналось за ней от самой Башни? Я истолковала лихорадочные оправдания желанием сохранить контроль. Она не могла управлять экспедицией, ей нужно было свалить вину за провал – не важно, на кого или на что, пусть даже самое невероятное. Я решила сменить тему: – Зачем ты потащила антрополога посреди ночи в туннель? Что там случилось? Психолог ответила не сразу: то ли обдумывала ответ, то ли организм начинал понемногу отказывать – не знаю. – Просчиталась. Не хватило выдержки, – произнесла она наконец. – Мне нужны были данные, прежде чем ставить под удар всю экспедицию. Нужно было знать, с чем мы имеем дело. – То есть насколько далеко продвинулся Слизень? Она злобно ухмыльнулась. – Так ты его зовешь? Слизень? – Что там случилось? – спросила я. – А ты как думаешь? Все пошло наперекосяк. Антрополог подобралась слишком близко. – Читай: психолог заставила ее подойти так близко. – Существо среагировало. Убило ее, ранило меня. – Вот почему наутро ты была сама не своя. – Да. И еще потому, что ты начала меняться. – Да не меняюсь я! – выкрикнула я с неожиданной злостью. Она хрипло засмеялась и сказала насмешливо: – Нет, конечно. Ты становишься такой, какой всегда была. И я тоже не меняюсь. Никто из нас не меняется. Все здорово. Давайте веселиться. – Заткнись. Почему ты нас бросила? – Экспедиция сорвалась. – Это не объяснение. – А в ходе обучения ты мне все объясняла? – Ничего не сорвалось. Во всяком случае, не до такой степени, чтобы свернуть экспедицию. – Мы в лагере всего шесть дней: одна мертва, две меняются, а четвертая колеблется. Похоже на катастрофу, тебе не кажется? – Если это и катастрофа, то без тебя не обошлось. Я сколько угодно могла не доверять психологу как человеку, но полагалась на нее как на лидера экспедиции. Мысль о ее предательстве, о том, что она вот-вот бросит меня насовсем, приводила в ярость. – Ты испугалась и опустила руки. Психолог кивнула. – И это тоже. Да. Да. Надо было сразу заметить, что ты меняешься. Следовало вернуть тебя к границе. Не стоило спускаться в туннель с антропологом… Но что сделано, то сделано. – Она поморщилась и выплюнула кровавый комок. Я проигнорировала выпад в мой адрес и зашла с другого конца: – Что собой представляет граница? И снова эта улыбка… – Расскажу, если дойду. – Как на самом деле происходит переход? – Не так, как ты думаешь. – Говори! Через что мы проходим? – Я чувствовала, что перестала понимать происходящее. Снова. В ее глазах зажглась жестокая искорка, и мне это не понравилось. – Подумай-ка вот о чем. Может быть – может! – ты и невосприимчива к гипнозу, а как насчет уже сделанного внушения? Давай я сниму его, и ты вспомнишь, что пережила, переходя границу, – предложила психолог. – Понравится ли тебе это, Огонек? Или ты сойдешь с ума? |