Онлайн книга «Эхо»
|
– Прошу прощения, госпожа Колпат, но плиты уже нет. – Нет? Куда она делась? – За ней уже приходили. – Она должна была оставить плиту для меня. – Прошу прощения. Полагаю, случилось недоразумение. Ей позвонил кто-то другой, и они сразу же прилетели. – Можешь меня с ней соединить? С госпожой Гринграсс? – Это срочно? – Можно считать, что да. – Почему? – Не важно. Ты знаешь, кто это был? Кто забрал плиту? – Да. – Можешь сказать кто? – Прошу прощения, но я не вправе разглашать данную информацию. – Госпожа Гринграсс дома? – Нет. – Когда она должна вернуться? – Вероятно, ближе к вечеру. После шести. Когда я направилась назад к скиммеру, на площадку опускались работники Тима. Посадив свою машину рядом с моей, они выбрались наружу. Их было двое – Клайд Хэлли, с которым я уже имела дело, и еще один, незнакомый мне, такой же рослый и мускулистый. – Что-то случилось, Чейз? – спросил Клайд. – Плиты больше нет, – ответила я. – Похоже, я зря позвала вас, ребята. Извините. – Бывает, – кивнул он. – Вы уверены, что мы вам не нужны? – Да, Клайд, пока не нужны. – Я дала обоим на чай и снова повернулась к дому. – Можешь передать сообщение для госпожи Гринграсс? – Могу. – Пусть она позвонит мне, как только сможет. – Хорошо, мадам. Что-нибудь еще? – Можешь хоть что-нибудь рассказать о тех, кто забрал плиту? – Прошу прощения, но это было бы неэтично. Алекс сразу же стал уверять, что расстраиваться не стоит. Я поняла, что все это нисколько его не обрадовало. – Эта Гринграсс наверняка сможет рассказать нам, кто забрал плиту. Мы просто сделаем им предложение. – Вполне разумно. – Думаю, выяснить, где сейчас плита, будет несложно. – А может, те, кто ее забрал, думают так же, как мы? – Считают, что это артефакт? Сомневаюсь. – Почему? – Сколько ученых, по-твоему, каждое утро просматривают «Рис-Маркет»? Скорее всего, кому-то просто понравился белый камень и он решил сделать из плиты садовое украшение. – Прошу прощения, Алекс, – прервал нас Джейкоб, – но с вами хочет поговорить госпожа Веллингтон. Насчет айварской вазы. Айварская ваза была главным предметом на сцене при исполнении хита конца прошлого века «Король шоу». Но дело в том, что госпожа Веллингтон, ее новая владелица, встретила некоего «эксперта», который сказал, что ваза – всего лишь копия, а оригинал разбили во время предпоследнего представления. Все бумаги были на месте, но госпожа Веллингтон хотела увериться, что действительно владеет оригиналом. Алекс знаком велел мне вернуться к своей работе на время его разговора с клиентом. Спустившись к себе в кабинет, я разобралась со счетами, провела кое-какую инвентаризацию, посоветовала нескольким клиентам не участвовать в запланированных сделках – и оказалось, что уже пора домой. Я еще раз позвонила Мэделин Гринграсс. – Госпожа Гринграсс недоступна, – последовал ответ. – Можете оставить сообщение. Уходить, не выяснив, что случилось, я не собиралась и решила подождать. Вскоре спустился Алекс и сказал, чтобы я шла домой: он позвонит, как только узнает что-нибудь. – Ничего страшного, – ответила я. – Посижу еще немного, если ты не против. Алекс заметил, что смысла в этом нет. – Много шума из ничего, Чейз. Не трать время зря. Езжай домой, побудь с Маком. Мак, мой очередной приятель, не слишком нравился Алексу. Он был археологом, не одобрял нашего способа зарабатывать на жизнь и даже не пытался этого скрывать. – Пройдут годы, Чейз, – говорил он мне, – и ты вспомнишь, как занималась вандализмом, грабила могилы и продавала древности, которым место в музее. Ты горько об этом пожалеешь. Мак умел обаять кого угодно – именно поэтому он оставался моим приятелем, пусть и временным. Я надеялась, что в конце концов благоразумие возьмет в нем верх, – по крайней мере, я пыталась убедить себя в этом. Я осталась в загородном доме. Мы послали за сэндвичами, после чего Алекс забыл обо всем, начав совещаться с двумя коллегами: оба только что вернулись с раскопок на военной базе тысячелетней давности в звездной системе, о которой я никогда не слышала. Разумеется, в этом не было ничего необычного: тот, кто редко покидает Окраину, скорее всего, не представляет, насколько велик космос. Я сидела у себя в кабинете, доедая сэндвич с тушеным мясом, когда Джейкоб сообщил о звонке: – Это профессор Уилсон. Он хочет поговорить с Алексом, но Алекс занят. Может, ты ответишь? Уилсон, похоже, звонил из дома: он отдыхал в большом, обтянутом тканью кресле. Я не видела ничего, кроме выкрашенных в темный цвет стен. Свет в комнате был приглушен. За креслом стоял стеклянный шкаф с наградами, в расчете на то, что их увидит каждый звонящий. Слышалась грохочущая концертная музыка: что-то тяжелое, наподобие Баранкова – правда, с небольшой громкостью. – Ах, это вы, Чейз, – сказал он. – Я звонил господину Бенедикту. – Он сейчас занят, профессор. Могу вас с ним соединить, если хотите. – Нет-нет. Я еще раз взглянул на надпись на плите – это определенно не позднекорбанский. Но не это главное. Ничего похожего на эту письменность нет. Я нашел параллели с другими системами, но нет никаких признаков, хотя бы отдаленно указывающих на язык. – Как насчет ашиуров? Может, это артефакт «немых»? – Возможно. Мы не все знаем о нас самих, не говоря уже об ашиурах. – Значит, мы не имеем ни малейшего представления о том, откуда могла взяться плита? – Никакого. Я бы сказал так: либо это подделка, либо к вам в руки попала весьма ценная вещь. Что думает Алекс? – Не знаю. Полагаю, он еще не решил. – Что ж, если смогу чем-то еще помочь, сообщите. Вечером я наконец дозвонилась до Гринграсс. – Мэделин, – сказала я, – когда я приехала к вам, плиты уже не было. – Знаю. Стаффорд мне сказал. Стаффорд? Видимо, искин. – Мы считаем, что она может представлять определенную ценность. – Слишком поздно. Ее больше нет, Чейз. У нее был усталый вид – видимо, после экскурсий с посетителями парка Силезия. – Не могли бы вы сказать, кто ее забрал? – Понятия не имею. |