Онлайн книга «Пожать руку Богу»
|
КУРТ: Да, но вам повезло в смысле отношения к жизни. ЛИ: То есть? КУРТ: Вы не пытаетесь вызвать у читателя чувство вины. ЛИ: Согласен. Полностью согласен. КУРТ: Ведь читатели вовсе не обязаны читать вашу книжку, черт ее дери! Но вы им не говорите: эй, вы, козлы, почитайте, каково это – жить на улице! Ну, вы нам чем-то готовы помочь? И все в таком духе. ЛИ: Не говорю. КУРТ: Вы вполне могли бы взять такую тональность, но не взяли. Потому что вы – это вы. ЛИ: Знаете, я много времени провел в метро, продавал там газету «Street News». Так вот, каждые три минуты объявляется какой-нибудь тип и рассказывает людям, какие они несчастные и угнетенные… РОСС: Курт, у Ли на горизонте вторая и третья книги – вы хотите ему что-то посоветовать? КУРТ: (Поворачиваясь к Ли) Писать их совершенно не обязательно. ЛИ: О-о… (Смеется) КУРТ: Я серьезно. ЛИ: (Продолжает смеяться) Писать их совершенно не обязательно. КУРТ: Да. Никто вас не заставляет. ЛИ: Хм-м. КУРТ: Пишешь книгу – выплескиваешь то, что у тебя накопилось. То есть ты пишешь, потому что хочешь писать. Если хочешь. Вы не уверены, что хотите писать вторую книгу? Вполне возможно, ничего из этой затеи и не выйдет. ЛИ: Любопытное наблюдение. РОСС: Мне тоже нравится. Вспомнился тренер из баскетбольной лиги Фил Джексон. В прошлом году новички из Индианы вполне могли выиграть финальную пульку, и Джексон сказал своей команде: «Мы можем проиграть». Это были очень важные слова. ЛИ: Знаете, в чем я вижу мою проблему? Я сейчас знаю то, чего мне знать совершенно не нужно. Я знаю, что будет потом. Как работает книготорговая фирма Barnes and Noble, как может отреагировать телеведущая Опра Уинфри, какие книги магазины выставляют в витрину, а какие – нет. Даже с первой книгой мне приходилось отбрасывать всякие лишние мысли, и мне совершенно не улыбается сидеть и думать о том, что скажет Опра и каков будет объем продаж. Когда пишешь, ты вообще об этом думать не должен. КУРТ: Надеюсь, так оно и есть. ЛИ: Как сказать… Эти мыслишки так и ползают вокруг тебя. И в какой-то степени моя работа – от них избавиться. КУРТ: Это вопрос цены… За сколько вы готовы продать свое тело? Легче заняться проституцией. ЛИ: Ну, будь я помоложе… будь у меня фигура получше… (Смех) Ведь это происходит неосознанно, и все-таки… кто-то мне однажды сказал: «А пошли ты этих читателей подальше! Пиши что хочешь». Но для меня это все-таки беседа, мне нужен слушатель. КУРТ: Вы ведь уже выяснили, что родились на свет, чтобы разговаривать с аудиторией. Так что учиться этому вам не надо. А будете писать неискренне, читатель это в момент увидит. Возьмите писателя, который пишет на потребу, вроде Жаклин Сюзанн, вот она написала «Долину кукол», наша коллега, между прочим. Почему ее книги разошлись с таким успехом? Потому что читатель видел: она не фальшивит. ЛИ: Угу. КУРТ: Эта ее книга не могла быть просчитанной, неискренней. Вообще писателю достаточно написать одну настоящую книгу, что вы и сделали. Сколько вам сейчас лет? ЛИ: Ха… Сорок восемь. КУРТ: В средние века вы бы уже были на том свете. ЛИ: Верно. Был бы как миленький. КУРТ: А репутация Франсуа Вийона дожила до наших дней, и все благодаря тысяче стихотворных строк… ЛИ: Угу. КУРТ: Вот так-то. ЛИ: То есть «уходи, когда ты на коне». КУРТ: Нет, не «уходи, когда ты на коне». Вы исполнили свое предназначение, вот в чем дело. ЛИ: Хм. КУРТ: Говорю вам, того, что вы сделали, хватит. ЛИ: Я никому ничего не должен… КУРТ: Повторю: того, что вы сделали, хватит. ЛИ: Здорово. Я… понимаю. Эти слова мне еще пригодятся. РОСС: Понятное дело, когда эту запись расшифруют, получится: «Продолжайте писать, Ли! Не сдавайтесь!» (Смех) КУРТ: Между прочим, вторую книгу я написал только через десять лет после первой. ЛИ: Вот как? КУРТ: Я тогда пришел на вечеринку в Нью-Йорке. Разговариваю с издателем, а он меня и спрашивает: чем занимаетесь? И я ответил. Прямо само сорвалось с губ. Пишу «Сирены Титана». Это и была моя вторая книга. Прямо само сорвалось. Б-ззз. Будто в дверь позвонили. Б-ЗЗЗ. ЛИ: Вам название в ту минуту пришло в голову, или уже… КУРТ: У меня в котелке все давно варилось (постукивает себя по виску). ЛИ: Вот! Это чувство мне знакомо. Мне кажется, ты садишься за клавиатуру, когда все уже готово. Это – последний акт пьесы. А все остальное уже произошло, раньше. РОСС: Есть ли некая правда, которую писатель, на ваш взгляд, раскрывать не должен? КУРТ: Я уже говорил насчет правильного поведения на свидании вслепую… Что ты на этом свидании скажешь? «Знаете, я так в себе не уверен… Мне сегодня не по себе… но, надеюсь, у нас все пройдет хорошо». Не скажешь ведь такое. РОСС: Писательство сродни выступлению перед публикой? КУРТ: В обоих случаях важно уметь держать аудиторию. Иначе люди могут подняться и уйти. ЛИ: Для меня это вопрос заковыристый. Пока не могу на него ответить. Надо, чтобы прошло какое-то время, тогда я… КУРТ: Лично на вас всем плевать. Людей интересует ваша книга. ЛИ: Да, но нам же задали вопрос… о том, что ты готов раскрывать, а что – нет. КУРТ: Это уже из области политики… Было такое время: если ты гомосексуалист, ты вычеркивал из книги все, что к этой теме имело хоть какое-то отношение. Потому что гомиков ненавидели. Ты же не хочешь, чтобы читатель, даже будь он последняя сволочь, тебя ненавидел. ЛИ: Хм. Это верно. КУРТ: Но сейчас этот вопрос снят. ЛИ: Думаю, тут важную роль играет тема книги. В одной книге ты что-то сочтешь уместным, а в другой нипочем – чтобы не терять присущей тебе интонации – об этом не напишешь. КУРТ: Мы сейчас говорим о художественной прозе или журналистике? ЛИ: Это оговорено не было. КУРТ: В одном случае ты готов раскрыть все… РОСС: В каком именно? КУРТ: В случае журналистики. А в прозе ты как волшебник. Что же мне, разрушать чары и писать, что эту женщину я в воздух не поднимал? Зачем огорчать читателя? (Смех) В романе Филипа Рота «Литературный негр» Анну Франк надо было оставить в живых. Этого требовала природа эксперимента. Историю надо было довести до конца. А автор обманул читателя, испортил конец. |