Онлайн книга «Пропавшая ватага»
|
– Ты это прямо сейчас хочешь? – Что?! Ах да… я выслежу их, я… – Могу тебе в этом помочь, – произнес отрок, словно бы между прочим. – Что?! – Что слышал! Ты не боишься драконов? – Я ничего не боюсь! – расправив грудь, гордо отвечал воин. – Особенно теперь. – Чувствую твое горе… – Нойко задумчиво покивал. Вообще-то ему было велено отпустить ящера, но… Но ведь можно и погнать обратно, с новым седоком. В этом едва не утонувшем парне просто клокотала ненависть, и Дрянная Рука это очень хорошо чувствовал, ощущал. А еще ощущал храбрость и честь, все то, чего у самого было маловато. Однако он же колдун… ну, почти колдун, а этот парень – воин. Воин и должен быть храбрым, а вот для колдуна это совсем не обязательно – колдун должен быть умным. А еще – коварным и хитрым, и если нужно – бесчестным, да. – Этот славный дракон привезет тебя к тем, кто желает того же, что и ты. – кивнув на лежащего ящера, негромко пояснил Нойко. Незнакомец и ухом не повел, нисколечко не испугался, лишь задумчиво посмотрел вдаль: – Не знаю даже… – Один ты все равно не сможешь овладеть большим челноком. Даже не можешь догнать его. – Что ж… ты прав. – Тогда поезжай же! Садись в седло. – А ты? – А у меня еще дела… Да! Вот тебе амулет… И вот, запомни слова… Прочитав заклинание, Дрянная Рука все же подтолкнул парня мыслью, так, слегка, ведь все воины немного тупы и упрямы, не то что могучие колдуны. О, Нойко очень нравилось сейчас все, что он делал – убрал цепи, прочел мысли, волю свою навязал! И все так незаметно, изящно – будет кому оценить. – Дракон сам привезет тебя, не вздумай с него слезать. Едва воин взобрался в седло, юный ученик колдуна поднял ящера на ноги. – Благодарю тебя, – тихо промолвил незнакомец. – Мое имя… – Я знаю, – подросток не удержался от хвастовства. – Мюсена звать тебя. А девушку твою – Хлейко. Она, кстати, жива, я чувствую. – О, могучий колдун! – скривившись, словно от нетерпимой боли, неожиданно взмолился воин. – Заклинаю всеми богами, помоги мне! Мы с тобой сейчас… – Имей терпение, мой друг, – Дрянная Рука важно почмокал губами. – Ты добьешься всего, чего так желаешь. Только не сразу, не здесь и не сейчас. – Но… – Ну, хватит пререкаться! – махнул рукой отрок. – Говорю же тебе – поезжай! Ученик колуна хлестнул мыслью зубастого ящера, и тот, махнув полосатым хвостом, исчез в зарослях. – Да помогут боги в пути, – Нойко ухмыльнулся и хмыкнул. – Интересно, сожрет его дракон или нет? Если не сожрет и доставит в целости, значит, я и в само деле чего-то стою. Ну да, так оно и было – не зря же парнишка учился, да еще и не у самого последнего из колдунов великого народа. Однако с белыми все обстояло немного иначе – у них было свое, очень сильное колдовство, всегда противостоящее любому вмешательству сир-тя. Бледнокожие верили в странного распятого бога, умиравшего и возрождавшегося вновь, подобно могучему Хозяину Священной березы. Верили и в других богов, поменьше, они называли их «святые», имелись у бледнокожих и очень сильные обереги в виде перекрещенных палочек, эти обереги каждый носил на шее. Всегда. Сильный колдун, конечно, мог услышать мысли белых варваров, но вот заставить что-то сделать – тут надо было очень сильно стараться, призывая на помощь целые сонмища духов и богов. И еще не следовало забывать, что с расстоянием колдовская сила слабела, и так же сложно было колдовать в присутствии висевших на стенах в жилищах варваров амулетов – «распятиях» и «иконах». Много было всего – славный господин и учитель Енко Малныче объяснил, как смог, несколько раз подчеркнув, что нынче многое зависело от того, сможет ли выполнить свою миссию Нойко. – Выполню! – стиснул зубы подросток. – И всего добьюсь. Кстати, пора бы и поторопиться уже. Юный Джереми Смит, до глубины души потрясенный случившимся сегодня действом, к общему веселью ныне не присоединился, не чувствовал в себе особой радости, тем более капитан грубо отругал его за убитого дикаря и пригрозил вычесть из доли три кроны. Три кроны… Хорошо, не соверен! Да чтоб он этими деньгами подавился. Не хотелось веселиться – перед глазами все время стояла та мерзкая сцена, – и парнишка, с разрешения дежурного офицера подменившись с одним из вахтенных, забрался на марсовую площадку и долго смотрел на море. Солнце в этих северных краях летом никогда не садилось, без толку катаясь по небу тусклым золотистым шаром. Вот и сейчас, вечером, оно надоедливо светило в глаза, прочертив сверкающую дорожку от корабля до мыса… На котором тоже что-то блестело… Что? Вот снова… Свесившись вниз, Джереми доложил обо всем вахтенному офицеру – им был щеголь Джеймс Фогерти, лекарь, палач и рубака. – Сверкает, говоришь? – Фогерти поднял зрительную трубу. – Что ж, юнга. Взглянем. Всегда невозмутимое лицо кондотьера неожиданно вытянулось, на губах заиграла улыбка. – Однако… Сунув оптику за пояс, он быстро зашагал на корму к капитану и в двух словах доложил: – Там, на мысу, человек, сэр. Думаю, что мертвый. Но сверкает! – Что значит – сверкает? – оторвался от трубки сэр Джон. – Похоже, на нем золотое ожерелье, сэр! И браслеты. И кольца. Бишоп недоверчиво скривился, но все же махнул рукой: – Берите шлюпку, вахтенных и посмотрите. Отправляйтесь сами, Джеймс. Кивнув, Фогерти поспешил в шлюпку. Мерно взмахнули весла, и через десяток минут суденышко уже причаливало к каменистому берегу. – Вон, вон он лежит, на мху, за камнем! Молодой совсем, – указал веслом матрос. – Похоже, живой – шевелится. Эвон, привстал, кричит что-то… Смуглый и тощий – однако с головы до ног увешанный золотом! – незнакомец, совсем еще молодой, подросток, помахал морякам рукой и громко закричал по-русски: – Эй, здравы будьте, ага! Крикнул и, звеня золотыми побрякушками, снова повалился в мох. Матросы алчно переглянулись, и Фогерти поспешно махнул рукой: – Забираем парня с собой, пусть капитан разбирается. Вернувшись, кондотьер сразу же доложил о подобранном незнакомце, впрочем, спустившийся с кормы хозяин «Святой Анны» и сам все прекрасно видел. Правда, разбираться пока не стал. – Он что, пьян, что ли? – Да вроде не пахнет, – Фогерти пожал плечами. – Мухоморами, наверное, обпился. – Ладно, черт с ним, завтра разбудим. Давайте пока в трюм, – распорядился Бишоп и, подумав, добавил: – Побрякушки-то с него снимите. Кондотьер обернулся: – Зачем? Этот парень что-то кричал по-русски, а значит, его можно будет расспросить, поговорить добром – быть может, он приведет нас к целой золотой горе! |