Онлайн книга «Голем в Голливуде»
Петр забрал голову и стал ее заворачивать. – Почему вы все время так меня называете? – Как? – Джейкоб Лев. – Так вас зовут, верно? – Петр влез на табурет и положил сверток на верхнюю полку. – Кажется, на иврите ваше имя означает «сердце». Лев. – Я знаю, что оно означает, – сказал Джейкоб. – А, – сказал Петр. – Тогда мне больше нечего вам предложить. Спустились быстро – не дольше, чем по обычной недлинной лестнице. Руки-ноги слушались, дышалось легко. А как мозги? Это другой разговор. Едва Петр задернул фиолетовую штору, в комнату вошла женщина лет сорока, в скромном темном платье, с молитвенником под мышкой. – Доброй субботы, ребецин Зиссман, – сказал охранник. – Доброй субботы, Петр. – Доброй субботы, – сказал Джейкоб. Женщина взглянула на его непокрытую голову в пыльной корке и хмыкнула. У дверей зала их встретил вопросительный взгляд бородатого человека в меховой шапке и черном атласном балахоне. Петр поздоровался с ним на чешском, а затем Джейкоб уловил свое имя. – Ребе Зиссман извиняется за свой плохой английский и приглашает вас на службу. – Как-нибудь в другой раз. Но все равно спасибо. Доброй субботы. Ребе вздохнул и, покачав головой, скрылся в зале. – Молодец, что отказались, – сказал Петр. – Как начнет говорить – вовек не закончит. На улице Яир сидел на поребрике и читал «Форбс». – Желаю вам удача найти этот человек. – Он пожал Джейкобу руку. – Спасибо. – Иди покури, – сказал Петр. Яир пожал плечами: – Слушаюсь, босс. Он сунул журнал Петру и, отойдя в сторонку, зажег сигарету. – Какие планы, детектив Лев? – спросил Петр. – Сгонять в Англию. Разузнать о Реджи Череце. – Повторюсь, я не полицейский. Но если так говорит ваш внутренний голос, надо прислушаться. – Внутренний голос подзуживал меня выпрыгнуть с чердака. Петр улыбнулся: – Сейчас вы на земле. Он потрепал Джейкоба по плечу и пошел на свой пост. Джейкоб посмотрел на часы Еврейской ратуши. Опять не сразу сообразил, который час. Но и мобильник подтвердил: 6.16 вечера. Глава тридцать девятая
Перелет в Лондон длился два муторных часа. Весь первый час Джейкоб поглощал самолетную выпивку, а второй – орешками зажевывал амбре. Маскировка удалась, ибо в аэропорту клерк прокатной фирмы безропотно выдал ключи от непритязательного «форда» с правым рулем. Проливной дождь и левостороннее движение, из-за которого беспрестанно возникал противный холодок, а каждая вторая машина казалась лихачом, выскочившим на встречку, превратили путь до Клегчёрча в сплошную нервотрепку. На окраинах городка тянулись унылые кварталы муниципального жилья, но главная улица сохранила определенную архитектурную прелесть, хотя в ливневых стоках кружились пластиковые бутылки и упаковки от чипсов. Свои услуги предлагали два заведения: букмекерская контора и соседствовавший с ней паб под названием «Песья выя». Джейкоб остановился и выключил двигатель. Дождь барабанил по крыше. Видимо, адреналин прочистил организм, ибо Прага уже казалась этаким сном, плавным временным потоком, что дробился на льдинки, а те плавно разлетались и сглаживались, теряя всякое воспоминание друг о друге. Джейкоб перечислил причины не доверять себе. Стресс. Смена часовых поясов. Гены. Отрава, которой он накачивался последние двенадцать лет. Собственно Прага, четырехмерный горячечный бред. Сплошь и рядом такое бывает: кто-то на кого-то похож. Обычная статистика: в мире семь с лишним миллиардов человек. Ну и вот. Было бы странно, если б в нем не встречались похожие люди. Откуда бы еще взялась концепция доппельгангеров? [49] И поверх коржей доводов – крем обобщения: с ним произошло всякое. Всякое странное, но в пределах вероятного. Он поразмыслит о всяком на досуге, а пока пусть оно хорошенько перепреет. Если раскинуть мозгами, от души размахнувшись, всему найдешь рациональное объяснение. И еще: подспудно он этого ждал. Подсознательно вел обратный отсчет, словно бусины четок перебирал. Слишком долго он отделывался обычной депрессией. Пожалуй, надо послать себе букет. Поздравляю, наконец-то спятил! Уф, даже полегчало, что больше не нужно притворяться хозяином своей судьбы. Вот вернется домой, пойдет к врачу – выговорится, выплачется и завяжет. Будет бегать трусцой. Правильно питаться. Глотать пилюли. Выздоравливать. А пока надо сделать дело. Благословенно конкретное дело в унылой благоразумной Англии. И если для этого надо зайти в бар, он не станет упираться. Интерьер «Песьей выи» чем-то напоминал чешскую пивную. Однако весельем здесь и не пахло. Компания вислогубых лоботрясов смотрела трансляцию футбольного матча, и их апатия резко контрастировала с наигранной ажитацией комментатора. Женщина с начесом уткнулась в замызганный экран покерного автомата. Воняло хлоркой и горелым маслом. Джейкоб стряхнул дождевые капли и, сев за стойку, заказал стаут. Изучив стаканы, бармен выбрал относительно чистый. Джейкоб подтолкнул десять фунтов: – Сдачи не надо. – Спасибо. Залпом осушив стакан, Джейкоб заказал второй и вновь расплатился десяткой, подарив сдачу. Алкогольная инъекция уняла дорожную нервозность, однако растормошила глубинные тревоги. Часы над стойкой показывали одиннадцать утра. В Калифорнии три часа ночи. Обычно по субботам Сэм не подходит к телефону, но звонок поздний – он может решить, что стряслось несчастье, извиняющее осквернение святого дня. И что сказать-то? Знаешь, этот покойный раввин, в котором ты души не чаешь… В общем, это ты. Да, пока не забыл: меня преследует жук. Бармен хотел забрать пустой стакан. – Повторите, – сказал Джейкоб. – Сей секунд. Не прошло и секунды. – Я кое-кого ищу. – Джейкоб уронил на стойку третью десятку. – Да ну? – ухмыльнулся бармен, показав огромные зубы. |