Книга Пришельцы из холодильника, страница 33 – Дмитрий Емец

Физиономия Лелика на мониторе уныло сморщилась.

– Признаться, я не очень удивлен твоим сообщением. Я ожидал чего-то подобного. Значит, теперь независимо мыслящим остался только ты?

– Выходит, что да.

– В таком случае поздравляю! Согласно кодексу дальнего космоса, ты теперь капитан.

– Я капитан?

– Разумеется. Кодекс гласит: «В случае гибели, помешательства или любых других причин, вызывающих потерю независимости и здравости рассуждения, капитаном становится старший по званию после выбывшего члена экипажа».

Не стану спорить, я был польщен. Я даже подумал, что, если когда-нибудь эта история благополучно завершится, мне всегда будет чем кольнуть Пельменя: ведь я был капитаном, а он нет.

– Помнишь, ты рассказывал о мине. Тебе удалось ее обезвредить? – спросил я с беспокойством.

– Нам подфартило, – не без гордости сообщил Лелик. – Знаешь, как действует эта бомба? Она изменяет структуру всех без исключения молекул и превращает их в камень. Сама по себе она не очень мощная, но если бы она сработала при включении двигателя... Бр-р, подумать страшно: «Кашалот» разнесло бы вдребезги. Представь себе, что произошло бы с атомами, если бы работающий двигатель окаменел.

– А где бомба сейчас?

– Да вон она лежит. Ты уже сколько времени на нее смотришь! – Лелик кивнул на лежавшую в углу кают-компании коробку.

Я увидел самую обычную коробку из-под компьютерных дисков. Такие коробки валялись у нас на «Кашалоте» почти везде, и, думаю, инопланетяне, готовя бомбу, замаскировали ее под первое, что попалось им на глаза.

– А она не сработает? – спросил я с опаской.

– Сработает, если ударить ее об пол, но мне почему-то кажется, что ты не станешь этого делать, – пояснил Лелик.

Внезапно на всех мониторах вспыхнуло крошечное пятнышко – к «Кашалоту» приближался еще один планетолет.

– Ну и денек! У нас снова гости! – буркнул Лелик.

– Это туманники! Ты не мог бы протаранить их? – спросил я.

– Ты в своем уме? Туманники наверняка взяли с собой кого-то из наших. Если мы их протараним, они тоже погибнут! – урезонил меня компьютер.

Несколько минут спустя планетолет уже входил в наши шлюзы. По монитору внутреннего наблюдения я увидел, что предположение Лелика оказалось верным. В грузовом отсеке планетолета в ужасной тесноте было набито все наше семейство. Пришельцы не рискнули оставлять их внизу и притащили с собой.

– Вылезайте, рабы! Вы должны прочесать звездолет, найти взбунтовавшегося человека и шлепнуть его. Задача ясна? – приказал Мордатый.

«Рабы» встали и, выставив вперед бластеры, двинулись к выходу из шлюзового отсека.

– Митрофан, у тебя есть какие-нибудь идеи? – спросил меня Лелик.

– Вообще-то у меня есть один план. Прикрой меня! – сказал я и кинулся в свой отсек, пока преследователи не отрезали меня от него.

В отсеке я схватил свою думалку, равнодушно резавшуюся в подкидного сама с собой, и, шепнув ей кое-что, прикрепил к нише над дверью.

– Договорились? Сделаешь, что я просил?

– Ишь ты какой хитрый! А что я с этого буду иметь? – немедленно откликнулась думалка.

– Если справишься, я прикручу тебе дополнительную руку, о которой ты просила, – пообещал я.

Думалка хмыкнула и ничего не ответила. Но мне показалось, что корыстная машина заинтересовалась. Тем временем я быстренько сотворил свою голограмму, усадил ее на стул напротив компьютера, а сам нырнул под кровать.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и десяти секунд, как люк отсека распахнулся и ввалился Пельмень. Он тупо озирался, а в руке крепко сжимал бластер. Увидев мою голограмму, Пельмень сразу стал палить, причем довольно метко. Первый же луч прошил голограмму насквозь и расплавил компьютер.

Увидев, что я не пострадал, Пельмень глупо хмыкнул, а потом дуло его бластера стало медленно смещаться в сторону кровати. Очевидно, он все же сообразил, что это единственное место, где можно спрятаться.

– Думалка, давай! – завопил я, проклиная ее на чем свет стоит.

За мгновение до того, как мой брат нажал на курок, закрепленная над входом думалка протянула длинную руку и, нашарив у Пельменя за ухом магнитный датчик, сорвала его.

Несколько секунд Пельмень стоял неподвижно, потом покачнулся и, выронив бластер, сжал себе руками голову.

– Слышь, Митрофан, чего со мной такое? – недоумевающе спросил он.

– Тебе установили датчик подчинения, – сказал я, колобком выкатившись из-под кровати и на всякий случай подняв бластер.

Тут, окончательно очухавшись, Пельмень уставился на свой развороченный выстрелом компьютер и завопил:

– Какой болван это сделал?

– Довожу до твоего сведения, что упомянутый болван ты сам, – сказал я.

– Это ты виноват! Не надо было сажать свою голограмму за мой стол! У тебя был твой стол, вот и посадил бы ее туда! – упрямо заявил брат.

Я едва устоял на ногах от такого нахальства. Вот это да, нет, вы только слышали – и в этом-то весь мой братец!

Думалка постучала его сзади пальцем по затылку.

– Чего это она? – спросил Пельмень, оборачиваясь.

– Она выражает свое мнение о твоих умственных способностях, – пояснил я. – А теперь слушай внимательно: ты должен помочь мне вытащить датчики у остальных. Запомни: они установлены за правым ухом!

– Я все усек! Значит, мне придется и дальше притворяться зомбированным? – хмыкнул Пельмень и, вытянув вперед руки, двинулся к выходу.

– Эй, не так явно! Смотри не переиграй! – крикнул я ему.

Волновался я напрасно, Пельмень неплохо справился со своей задачей. Вначале он вытащил датчик у Яичницы и Коробка, а Коробок, в свою очередь, вытащил датчики у Моржа и Репки.

Теперь зомбированной осталась только Дискетка, но она куда-то запропастилась, и мы так и не смогли ее разыскать. Все вместе мы собрались в навигаторской и стали совещаться, что делать дальше.

– Подумать только, бедный мой мальчик! Мы едва тебя не убили! – воскликнула Яичница, обнимая меня. Мне еле удалось вырваться.

– Вот это правильно! Сентиментальности потом, а пока займемся туманниками, – сказал Коробок и, дружески хлопнув меня по плечу, направился к выходу из отсека.

Но было уже поздно. Соткавшись словно из воздуха, пришельцы шагнули нам наперерез, целясь из лучевых пистолетов. Один из них по-прежнему был моей копией, а второй – копией Моржа.

– Репка, стреляй! – завопил я.

Щитки на груди у Репки раздвинулись, и она открыла огонь из всего имевшегося у нее оружия. Мы поддержали ее из бластеров, но, к нашему удивлению, хотя лучи попадали в цель, пришельцы, ухмыляясь, продолжали как ни в чем не бывало стоять перед нами.