Онлайн книга «Проклятые огнем»
|
Обвинение прозвучало. И если еще пятнадцать лет назад на него никто не обратил бы внимания – мало ли кто ведовством занимается, – то сейчас было совсем другое время… Грозное рявканье лорда заставило жалобщиц – двух женщин лет сорока на вид – запнуться на полуслове и испуганно уставиться на Адельмара. – Молчать, – ровно повторил мужчина, ерзая на месте. Кресло тоже осталось от отца – тот считал, что неудобства позволят не расслабляться и лучше прислушиваться к каждой беде. Женщины смотрели на него, как кролики на удава. Лорд Сьер, наконец, смог усесться так, чтобы у него не затекала спина, и перевел ровный взгляд на жалобщиц. Да не были они похожи на ведьм, не были! Ни одна, ни вторая. Обычные сварливые бабы, не поделившие какую-то корову, и можно было плюнуть на все, забыть, но… Обвинение прозвучало. Не обрати на него внимания сейчас, и завтра уже по Лундеру побегут шепотки, что лорд равнодушно отнесся к зернам колдовства, вновь зарождающегося в Ругее. Обратит внимание на Ругею Храм. Приедет из Бюртена, столицы Фриссии, храмовый проверяющий. Приедет и увидит мага воды. И Бертвальда. И Селинт. И какая разница, что там будет с самим Адельмаром из-за того, что он позволяет всем им жить в Лундере, какая разница?! Но Селинт… Селинт… – Повторите, что вы сейчас сказали. – Голос правителя звучал ровно и спокойно. – Она… корову мою… – Дальше, после этого… – В сороку? Обращается? – В голосе женщины зазвучали вопросительные нотки. – Вы понимаете, уважаемая, – вкрадчиво начал Адельмар, – что обвиняете свою соседку в государственном преступлении? – Так и она меня! – Женщина сорвалась на визг. Страх поселился в ее глазах, руки непроизвольно начали теребить застиранный фартук. – Она первая начала! – У вас есть доказательства? Закон Ругеи прост, но суров. Оговоришь невиновного – на тот свет вслед за ним отправишься. Вместо ответа жалобщица кинулась ему под ноги: – Не погубите! Не ведьма она, и я не ведьма! Слово злое сорвалось! Адельмар, сохраняя каменное выражение лица, перевел взгляд на вторую спорщицу: – А вы что скажете, уважаемая? Пришел черед второй жалобщицы падать на колени: – Не погубите, милсдарь! Не ведьма я! Корову забрала, было дело, она сейчас в сторожке подле Затопленной гати, но не ведьма я! Не колдовала вовсе! И она не ведьма! Адельмар почувствовал, как спадает с него страшное напряжение. Можно забыть и о храмовом проверяющем, и о собственных страхах… Надо только разрешить эту небольшую проблему. – Бертвальд! Услужливый мажордом, стоящий за креслом, склонился в поклоне: – Да, милорд? – Пошли нескольких кнехтов к Затопленной гати, пусть заберут корову. Женщины начали переглядываться, подбирать юбки, собираясь встать на ноги… А вот наказать их все-таки надо, чтоб в следующий раз неповадно было. В Ругее таким шутить нельзя! Да и… лишний раз проверить не помешает. – А этих двоих – на испытание. Спорщицы замерли, перепуганно глядя на лорда. Слишком уж хорошо было известно, что после испытаний редко кто остается жив… – Огнем? Водой? – В голосе Бертвальда не было ни нотки сочувствия. Правитель Ругеи выдержал долгую паузу, наблюдая, как перепуганные жалобщицы копошатся на полу. – Весами. Пройдут – на год под руку Храму. Та, что обвинялась в превращении в сороку, истошно завопив, кинулась к молодому лорду, вцепилась ему в руку, принялась целовать… Адельмар с трудом вырвался и брезгливо оборонил: – Все вон. Перерыв – час. По толпе слушателей прошел недовольный гул – жалобный день и так начался не с утра, а гораздо позже, ближе к полудню, – но возмутиться в полный голос никто не посмел. Мужчина дождался, пока за последним из просителей закроется дверь, и склонил голову, запустив пальцы в темные волосы и опершись локтями о столешницу. Сердце колотилось, как птица в клетке, словно собиралось разбиться о ребра и вылететь наружу. Конечно, можно говорить, что весь сегодняшний суд был добр и справедлив… Но ведь он сам сейчас ходил по острию клинка. А если бы это действительно оказались ведьмы? Если бы они не решились взять обвинения назад? Если бы происходящим в Ругее заинтересовался Храм? Чуть слышно скрипнула дверь: – Я отдал все распоряжения, милорд. – Ты свободен, Бертвальд. Короткий поклон: – Как угодно, милорд. – Иди. И пусть ближайший час меня никто не беспокоит. – Как угодно, милорд. Дверь мягко закрылась, и Адельмар остался наедине со своими мыслями. Некоторое время он сидел без движения. Затем встал, медленно прошел по кабинету. Лорд Сьер искренне пытался подумать о прошедшем суде, поразмыслить, верно ли он поступил, но мысли вновь и вновь возвращались к Селинт… Мужчина остановился около стола, снял с шеи небольшой ключик на цепочке, открыл им резную шкатулку, стоящую на столе, и достал оттуда плетенку из нескольких узлов. Науз. Амулет. Творение запрещенной в Ругее магии. * * * Двенадцать лет назад В первый день осени Адельмар, захватив с собой небольшой арбалет и с десяток болтов и свистнув собаку, отправился на охоту. Погоды пока что стояли по-летнему теплые, и Бритта легко взяла заячий след и выгнала русака прямо на охотника. Юноша вскинул арбалет, выстрелил, но не рассчитал расстояния, и болт, достав зверька на излете, лишь ранил его в заднюю лапу. Подранок метнулся в сторону и, оставляя за собой кровавые следы, понесся по пролеску. Бритта метнулась за ним, а через несколько мгновений послышался испуганный женский крик… Ругнувшись сквозь зубы, Адельмар поспешил на крик: – Тубо, Бритта! Выскочив на поляну, он увидел, как собака замерла перед молодой девушкой, в страхе прижавшейся к дереву. Подол длинной юбки, опускающейся до самой земли, был выпачкан в земле, корсаж, из-под которого выглядывала вышитая крестом рубаха, застегнут на все пуговицы, а бант на фартуке завязан слева. – Не бойся, красавица, – улыбнулся парень, беря собаку на сворку, – она не кусается. Страх медленно пропадал из серых глаз. Девушка перевела взор на Адельмара: – Я… Я и не боюсь… Она медленно отодвинулась от дерева и чуть приподняла подол юбки. На миг показались затянутые в шерстяные чулки изящные щиколотки. Девушка переступила с ноги на ногу, гулко стукнув тяжелыми деревянными башмаками, и вдруг Адельмар с удивлением разглядел у самых ее ног длинное пушистое ухо. Раненый заяц, тот самый, за которым гналась Бритта, испуганно прижался к девушке. |