Онлайн книга «Я - сталкер. Сага смерти. Петля Антимира»
Они дернулись, заволновались. Ух! Работает! Пригоршня постарался усилием воли успокоить рябь, покрывшую излучение, и она стерлась, теперь свет окутывал руку мягкой ровной пеленой. – Говоришь, десять косарей за сто грамм? – спросил он задумчиво. – Это на черном рынке, а крупные лаборатории покупают за пятнадцать-семнадцать тысяч. Ты бы шел быстрее к Станции. – Раз так, то у меня в руке минимум полсотни косых. – Что – на полкило арт? – Ага. – Большая редкость. А то, что ты своими глазами видел свечение, совсем странно. Что там со выбросом? Тебе к Станции бежать надо. Клади арт в карман – и бегом! – Бежать я не могу, ребра отвалятся, – Пригоршня сунул артефакт в карман брюк. Карман оттопырился, натянулся так, что затрещал шов. Сквозь ткань просочилась легкая золотистая дымка. Повернувшись на юг, он замер. Задрав брови, позвал слабым голосом: – Химик, слышь? – Ну? Судя по твоему тону… – Небо чистое. – Что? Как? – Небо на юге чистое! Багрянец, муть эта – все исчезло! Почему? Все, нет больше выброса! Рассосался! – Приборы показывают то же самое, – сказал Химик. – Я отвлекся, а теперь смотрю – да, исчезли всплески, которые регистрируются перед выбросом. – Но разве такое бывает? – В теории возможен так называемый ложный выброс. Но только в теории, на практике пока не наблюдалось. – Фух, ну и дела… Так, хорошо, выброса больше нет: отлично. – Пригоршня побрел вдоль рельс к Станции. – Теперь – как мне залечить рану? Что, просто приложить артефакт к ней? Под повязку сунуть? Кстати, снова кровь пошла, бинт уже весь пропитался. – Во-первых, использовать нужно не больше десяти-пятнадцати грамм. Во-вторых, не приложить, а сделать особую смесь и залепить ею рану. Это не так просто, требуются дополнительные ингредиенты. – Мне бы до Станции доковылять. Потом поищу ингредиенты. – Боюсь, не так-то легко их найти. И к тому же ты никогда этого не делал. – Оптимист, твою мать. Ноги что-то подгибаются. Крови с меня ведро натекло, понимаешь, какое дело… – Голова кружится? – Как волчок. – Попробуй найти палку, чтоб упираться. Если упадешь, можешь не встать. – Да где здесь… нет палок. Ничего, главное, выброс рассосался, – Пригоршня замолчал. Продолжая с трудом переставлять ноги и снова приложив ладонь к ребрам, он медленно-медленно повернул голову влево. Скосил глаза. Дымный пес бежал по шпалам. «Вихрь» висел на боку, и если вскинуть его, да с разворота… Только он понимал, что не сможет двигаться быстро. А зверь уже рядом, уже раскрывается красная пасть, будто огненная трещина в клубах мрака, уже поблескивают матово-белые клыки. Со стороны Станции долетел приглушенный хлопок, и морду пса разворотило, разбросало в стороны хлопьями черноты. Мрак вокруг пробитого пулей канала взвихрился, завернувшись спиралями. Зверь отпрянул, припав косматым брюхом к шпале. Колыхнулся воздух, пятно темноты расширилось вокруг пса – и пропало вместе с ним. Пригоршня поморгал, затем поковылял дальше. Сил удивляться не было. В рану между ребер словно ткнули горящей палкой, и он наклонился вперед, едва переставляя ноги. – Что у тебя происходит? – Зверюга снова появился. И в него выстрелили со Станции. – Кто выстрелил? – Я знаю? Снайпер. Псине морду разметало пулей, и он исчез. – Ага! То есть он вполне материальный, никакой мистики? Но кто стрелял? – Не знаю! – повторил Пригоршня. – Я в твоих мистиках не разбираюсь! – И что ты сейчас делаешь? – Иду к Станции, что еще. Все равно я у них на прицеле. – Стрелять мог человек майора Титомира, правильно? Значит, новые шлемы их спасли. – Увидим. Если дойду. Станция была уже близко, но Пригоршня никого там не видел, никакого движения. Все, как и описывал Химик: щебенка, двухэтажное здание администрации, склады, перрон. Возле перрона стоял короткий состав. – Химик… – снова забормотал он. – Вижу поезд, у вагона сзади откинут подъемный пандус. – Правильно, там отсек-гараж с амфибией. Экспериментальная модель, чтобы передвигаться по Зоне. – Про амфибию знаю. Я про другое: отсюда толком не разглядеть, но, по-моему, тачки внутри нет. То есть, они уехали? – Кто же тогда стрелял? Пригоршня не ответил. Он почти не помнил, как достиг перрона. На то, чтобы подняться по ребристому выгнутому пандусу, ушли остатки сил. Перегородки делили вагон на отсеки, и в заднем никого не было. – Эй! – позвал он, ковыляя к проходу в следующий отсек. – Я из Комплекса! Рядовой Новиков! Эй! Он уже знал, что внутри пусто. Такое же чувство было в Комплексе: одиночество, покинутость. Где-то далеко – мир, люди, шум, дома, магазины, ездят машины, горят светофоры, все такое. А тут пустой состав, электровоз и единственный вагон, стоит посреди заброшенной станции, и вокруг – только холмы да заросли, редколесье да болота. Покинутая, дикая территория. Пустое место. – Но ведь кто-то стрелял, – прохрипел он, кривясь от боли в боку. – Кто-то же, мать вашу, стрелял! Эй! – Там должна быть аптечка. В поезде, да не одна, слышишь? – Ну, мать твою налево, конечно, должна! Только я ее не вижу… зато трупы снова вижу! То в Комплексе, то здесь, везде трупаки, что ж они меня, преследуют, а?! – Не паникуй, пехота. Чьи трупы? Ученых? Кауфман и его дочка, Ника, там есть? Несмотря на боль и то, что ему вообще было не до того, Пригоршня заметил, что голос Химика при упоминании профессорской дочки изменился, какие-то необычные интонации в нем появились. – Нет, тут только солдаты. Тела лежали у бортов – упали с откидных сидений. Семеро: пять на полу, а двое так и сидят, свесив головы на грудь. Тела́ солдат есть – а их оружия нет, отметил он. Ни одного ствола. Их собрали и унесли. Но кто же выстрелил в зверя? – Видишь человека с песочными усами? Молодой парень… – Вижу, – сказал Пригоршня. – С веснушками? Да, лежит. Мертвый, как и остальные. – Это Петр, – вздохнул Химик. – Мой агент в отряде майора. Значит, союзника у тебя там нет, положиться можешь только на себя. Ну и на мои советы. Во втором отсеке Пригоршня увидел столик, шкафы и мониторы под потолком. И тоже никого. |