Онлайн книга «Чертова дюжина ангелов»
|
– Это как-то связано с вашей миссией? – И да и нет, мэм комиссар. Моя миссия – вовсе не расследование причин гибели конвойных и транспортных боссов. Все намного сложнее… вопрос, которым я занимаюсь, может показаться не слишком значительным, но для нас он чрезвычайно важен. Всех нас ждет война, в которой, наверное, не будет победителей. Мы с вами, несомненно, погибнем, но человечество как раса может уцелеть. Поэтому тут нет и не может быть мелочей. Каждая такая «мелочь» – это песчинка на чаше весов. Леа Малич покачала головой и тихонько вздохнула. Они еще не понимают, вдруг подумал Хикки, они, цивильные, все еще думают, что ее величество Война обойдет их дома стороной, прогремит, как это уже было, где-то там, среди далеких звезд. Но на этот раз все будет не так. Или мы или они, и никак иначе. Она думает, что впереди еще целая жизнь, – но ее, увы, уже нет. Когда вокруг вскипят океаны, жить будет поздно… Время жить и время умирать. Первое уже позади, и теперь ли мне бояться смерти? Я умру, как умрете и вы все… но может быть, прежде чем умереть, я смогу сохранить для будущего другие жизни? Так дерево, погибая от жары в засушливый год, продолжает разбрасывать вокруг себя летучие семена в надежде, что хоть некоторое из них смогут дожить до оживляющего ливня и посеять новую жизнь. И возможно, она будет не такой, как прежде. – Я верю в человека, – сказал вдруг Хикки, глядя, как тают за крылом далекие дюны побережья, – я верю в то, что мы еще молоды, и впереди у нас огромный запас пассионарных сил. Я не знаю, что нас ждет: может быть, как предрекают некоторые, упадок и новые Темные Века, но я уверен в том, что все вернется – новая слава ляжет поверх старой, вознося имя человеческое. Ради этого не страшно умирать… Леа посмотрела на него с удивлением, к которому примешивалось восхищение. Не видя ее глаз, Хикки все так же продолжал смотреть в боковое окошко кабины. – Возьмите правее, – сказал он. – Кажется, мы уже вышли из зоны безопасности порта. * * * Выйдя из коптера, женщина долго рассматривала старый «замок», не двигаясь с места. Хикки терпеливо ждал, когда она насытится впечатлениями; из глубины дома раздавались отрывистые команды Этерлена, который с помощью Лоссберга готовился к допросу захваченного террориста. По его речи Хикки сразу понял, что он собирается использовать «химию». Такой допрос, основанный на гипнотических способностях дознавателя, требовал немалой энергии. Хикки знал, что Этерлен в этом отношении гораздо сильнее его самого, но беспокоился за сохранность нервной системы генерала. «В случае чего, – решил он, – придется подключаться самому». – Кто это построил? – спросила Леа, подходя к фиолетовой лестнице «замка». – Так, один сумасшедший, – отмахнулся Хикки. – Собирался воевать с призраками. Идемте, они наверху. Этерлен и Лоссберг расположились в просторном холле второго этажа. Мьюз, уже приведенный в чувство, был крепко привязан к креслу. Он выглядел жалко: глядя, как Этерлен умело собирает инъектор, террорист мелко трясся, по его лицу текли крупные капли пота. – Что, парень, – говорил Этерлен, – хватать женщин и детей ты умеешь, а укольчиков боишься? Ничего, сейчас мы прочистим тебе мозги… – Это так называемый «психосиловой допрос», – объяснил Хикки женщине. – Вам, разумеется такие номера запрещены. Даже мы применяем их только в исключительных случаях: это довольно опасно. Этерлен прикоснулся инъектором к шее Мьюза, и тот сразу же обмяк, в глазах появился пустой идиотический блеск. – Так, теперь тишина, – Этерлен сразу стал серьезен. – Всем молчать, молчать! Он уселся верхом на стул и начал. – Александр Кеннет Мьюз, в каких отношениях вы состоите с Всеславом Батицким, кадетом Академии Имперской Службы Безопасности? – Всеслав сын моей двоюродной сестры Сары Инги Батицкой, в девичестве – Свенсон. – Когда Всеслав появился на Авроре? – Больше месяца назад, точнее припомнить не могу. – Вспоминайте. Лицо Мьюза исказила мука. Он тяжело вздохнул и резко, неестественно дернул головой. – Сорок два дня тому назад. – Какова была цель прибытия Всеслава Батицкого? – Он собирался расправиться с несколькими известными на Авроре предпринимателями, занятыми в сфере конвойно-транспортных операций. – С какой целью? Мьюз промолчал. Хикки видел, как подергивается его щека: террорист изо всех сил пытался найти ответ на заданный ему вопрос, но это было не в его силах. «Код? – подумал Хикки. – Нет, это невозможно, Пол пробился бы. Он и в самом деле не знает, какого черта пацан решил мочить всю эту публику.» – Расправиться – значит убить? – Да, это так. – Почему вы согласились помогать Батицкому в этом деле? – Я не соглашался. Он принудил меня силой оружия. Он завладел оружием своей семьи и заставил меня предоставить ему транспорт и финансовую поддержку. – Батицкий покидал Аврору? – Один раз. Его не было пятеро суток. Потом он вернулся, и все началось снова. – Родители Батицкого знали, чем он тут занимается? – Нет, не знали. – Кто сопровождал Всеслава на Авроре? – Высокая девушка, двадцать два-двадцать три года, зовут Роми. Фамилия мне не известна. Они жили у родителей Батицкого. – Каково было психическое состояние Всеслава Батицкого после прибытия на Аврору? – После отчисления из Академии он получил психотравму, но с отчислением она связана не была. Подробности мне не известны. Он был очень скрытен, и даже родители не могли сказать, что же с ним произошло. Хикки нахмурился. Психотравма! Кадет был отчислен… почему отчислен? Какая психотравма, не связанная с отчислением, могла заставить пацана схватиться за оружие?! Ему хотелось скорее включить свой терминал, но допрос следовало довести до конца – и ни в коем случае не мешать Этерлену. – Где сейчас находятся Батицкий и Роми? Молчание. Мьюз задергался, из его глаз вдруг брызнули слезы, и голова допрашиваемого безвольно упала на грудь. Этерлен шумно выдохнул и, пошатываясь, встал на ноги. – Хик, – сказал он, – мне нужно полежать. Просмотри все, что можно найти на этого гада Батицкого. Слабак он, этот Мьюз. Но… он действительно не знает. Лоссберг помог Этерлену доковылять до стоявшего в холле дивана и повернулся к Хикки. – Где твой терминал? – Идемте вниз, – устало сказал Хикки. – Он жив? – произнесла Леа, с ужасом рассматривая бесчуственного Мьюза. – Он придет в себя часа через три, может, больше. Я не поручусь за его психическое здоровье. Некоторые люди плохо переносят такую «промывку». |