Онлайн книга «Военспец. Чужое лицо»
|
– Говори, – боярин опасливо посмотрел на дверь. – Город будет любимым детищем Петра. Он станет столицей России, и все приказы перейдут туда. У боярина глаза сделались величиной с медный пятак. – Уж и не знаю, верить ли? – Давай поспорим. Я проиграю – тебе тысячу рублей серебром отдам, ну а если ты… – Не, верю, верю. – Боярин даже замахал руками. Он побоялся спорить – уж больно сумма велика. – Ага, понял, – наконец дошло до него. – Ежели столица новая будет, так в Москве крыльцо ставить ни к чему? – Ну вот! А я тебе что говорил? Не вкладывай деньги, лучше на новом месте крыльцо поставишь. – Ну, Андрей, ежели пророчества твои верны, век помнить буду! – Только не говори никому! – Почему? – Посмеются. Но не это главное. Цены на дома в Москве упадут. – Ага-ага, понял. Мне же дом свой выгодно продать надо будет! Ах, молодец! Боярин сам плеснул из кувшина вина в свою кружку – доверху – и выпил. – Коли так, подскажу тебе одну вещь. Ежели к Лихачёву пойдёшь, проси рудознатца Лыкова и земли у Протвина, что неподалёку от Малоярославца. Потом ещё спасибо мне скажешь. – Что же там интересного? – Рудами земли те богаты. Сам подумай: столица под боком, на перевозке сэкономишь, да и людишек работных в центре поболе. А чтобы землицу попусту не копать, шурфы не бить, непременно Лыкова проси. У него нюх на разные руды, как у собаки, – вроде как чует. Там и мануфактуру поставишь. А уж что делать будешь – тебе решать. Да ты парень хоть и молодой, но хваткий. Мало того, что пушки льёшь, что по сердцу государю, так ещё из чугуна кружева забавные, глаз радующие. Не было допрежь на Руси такого. Считали, чугун – металл грубый. А ты – вона! – Насчёт Протвина и Лыкова – особая благодарность. Приятно с тобой работать, Алексей Митрофанович! Ты выжди маленько. Как весной государь крепость на Неве заложит, по осени уже и ехать можно. Не насовсем, оглядеться. – На крепость глядеть? Андрей досадливо крякнул: – На острове, что через протоку от крепости стоит, землицу под строительство раздавать будут – либо бесплатно, либо за грош. Сам Меншиков на набережной дворец поставит. – Постой, сам доскажу. Землю я возьму за копейки, а потом-то она в цене взлетит? Ох и мудр ты не по годам! Ты не сын ли Израилев? – Не сподобился, из французов я. – Так они и там есть. Уж больно хитёр ты! Вдаль зрить можешь, наперёд ходы просчитывать – не каждому сие дано. – Ты, боярин, с Меншиковым в каких отношениях? – Да ни в каких! Что мне до него? Он из простолюдинов будет, не мне чета. Вон при королях шутов полно, и они шутки часто неуместные отпускают, что не каждый князь себе позволить может. И что с того? – Послушай меня, боярин. Дружбу с Меншиковым наладь, винца за одним с ним столом попей. – С Алексашкой-то? Зазорно мне. – Что в Библии сказано о грехах? Гордыня в тебе говорит. А меж тем Меншиков в силу войдёт. Подожди пару годков – сам увидишь. Вторым лицом в государстве будет. И про любезного ему знакомца, – Андрей ткнул пальцем в грудь боярина, – не забудет. Когда он возвысится, к нему очередь из родовитых дворян стоять будет, облобызаться за честь посчитают. А ты уже в друзьях – пиршества, танцы… – Не умею, – нахмурился боярин. – Не по чину учить мне тебя, боярин, а всё же подскажу. Выпиши себе из Европы учителя танцев, этикета. За полгода все тонкости переймёшь, на любом балу белой вороной не будешь выглядеть, другие тебе завидовать будут. – Если завидовать начнут, так палки в колёса ставить будут. – Одни, может, и будут мешать, а те, кто вперёд смотрит, тебя с супружницей и взрослыми детьми на балы приглашать начнут. Твои барышни мазурку отплясывать будут, пока ты в кулуарах мирно и тихо дела свои порешаешь. Завистники на задворках останутся, а ты в приближённых. – Погодь! – Боярин трясущейся рукой снова плеснул вина в кружку и выпил. – Голова кругом идёт. Раньше бы подсказал кто! – Вот я и подсказываю. – Ну да, у тебя здесь родни нет, иноземец ты. Со стороны виднее. Однако поздно уже. За угощение и советы дельные благодарю. – Свои люди – сочтёмся. – Это ты правильно сказал. Только просьба у меня к тебе… – Слушаю. – Никому более о будущей столице и Меншикове не говори. – Понятное дело. Мне к Меншикову не приблизиться, чином не вышел, не подпустят. А насчёт города болтать – себе дороже выйдет. Нет его, города-то! Сейчас даже сам государь о том не подозревает. – Какие дела! Прости меня, Боже, грешного! – Боярин осенил себя знамением. Андрей вышел проводить его до возка. Боярин вроде и много вина выпил, а шагал твёрдо. – А сам-то чего дом в Москве купил? – И глянул на Андрея искоса, с хитрецой. – Что же мне, всё время на постоялых дворах жить? Я ещё и в новом городе дом себе построю. С утра Андрей направился в Приказ рудокопных дел. Окольничий Алексей Михайлович встретил его приветливо: – Какие земли интересуют, какие руды? – Мне бы неподалече от Москвы. – Бедны земли сии рудами. А ежели в Олонецкой губернии? – Около Малоярославца хочу счастья попытать, у Протвы. – Пустое! – отмахнулся окольничий. – А всё же? Рудознатца Лыкова дашь? – Ежели там руды нет, что лозоход найдёт? Ладно, уговорил, Петра Алексеевича просьба. Но лозохода на месяц только дам. Не успеешь – не взыщи. – Договорились. – Иди к дьяку Козьме Борину, я его предупредил. Он бумагу выправит, чтобы никто препятствий не чинил. Дьяк бумагу написал быстро, познакомил Андрея с лозоходом и пожелал удачи в поисках. Выглядел Лыков непрезентабельно: потёртый кафтан, порыжевшие от времени сапоги. Но Андрей словам дьяка Пушечного приказа верил. Коли сказал он, что Лыков лучший, стало быть, так оно и есть. За плечами у лозохода была тощая котомка. – Когда едем, барин? – Можно прямо сейчас. – И верно, чего откладывать? До Протвина добирались два дня. Остановились на постоялом дворе. Денег на еду Андрей не жалел. Утром они выехали в поля. Лыков достал из котомки ореховый прут в виде рогатки. Обеими руками он взялся за концы и медленно пошёл по лугу. Пройдя в нескольких направлениях, сказал: – Пустое место. Переезжаем. Они перебрались на убранные поля, и лозоход снова двинулся с прутом. |