Онлайн книга «Ратибор. Язычник»
|
Хороша природа средней полосы! Неяркая и неброская, но для Ильи лучше нет. Река со спокойным течением, дубрава рядом, луг с травой-муравой, солнышко светит… Сельская идиллия! Без устали прошагал Илья с десяток километров. Кровь по жилам разогнал, вспотел слегка. На берегу, у уреза воды стояли рядом ива и береза. К одной из веток березы была привязана белая лента, не иначе – знак. Непосвященный не поймет. Илья стал смотреть по сторонам. Тропинка шла вдоль берега, но от березы ответвление тропинки уводило в сторону, и причем тропинка натоптанной была. По ней, ничуть не усомнившись, и двинулся Илья. Знак есть, тропинка есть – Макошь предупреждала. Через несколько минут он вошел в глухой лес. Птички поют, от деревьев прохлада, густая тень. Вскоре тропинка вывела его на довольно обширную поляну. Посередине, вокруг высокого – метра три – идола, трава была вытоптана. У идола – деревянного, с грубым лицом – приплясывал волхв в длинной, белой, вышитой рубахе. Седые волосы его были перехвачены ленточкой. В нескольких метрах от него скромная – человек десять – группка селян. Волхв что-то напевал речитативом, периодически потрясая бубном с колокольчиками. Илья направился к идолу. Когда он подошел ближе, то узнал лицо волхва – именно его он видел на странице «Книги Судеб», которую дала ему Макошь. Выходило, что идол – это Сварог, а волхв – Борг. В этот момент волхв скомандовал: – Ведите! Двое селян подвели к нему от опушки связанную женщину с мешком на голове. Ее поставили у идола, стянули мешок с головы, и Илья едва сдержал возглас удивления – и это лицо было ему знакомо по книге! Глаза девушки были заплаканы, во рту – кляп. Илья не понимал, что происходит, но чувствовал – что-то неладное. Волхв вытащил из складок рубахи кривой нож, и тут до Ильи дошло – жертвоприношение! Читал же он когда-то, что язычники в качестве даров приносили не только фрукты и овощи, но и резали у жертвенного камня домашних птиц, животных, а в особых случаях – и людей. Чаще всего это были пленные, люди из враждебных племен – их кровью мазали губы деревянных идолов. Неужели жрец сейчас убьет эту красавицу? – Борг, стой! – громогласно крикнул Илья и бросился к волхву. От неожиданного возгласа волхв застыл, держа в поднятой руке нож, и повернул голову в сторону Ильи. Подбежав, Илья схватил его за руку. – Что ты делаешь, волхв? В глазах Борга появилось удивление: – Ты Ратибор? – Он самый! Илья сжал своей рукой руку волхва, и лицо того скривилось от боли. – Ты же послан Макошью помогать, зачем мешаешь обряду? – Тебе так нужна ее жизнь? Я тебе дам за нее гривну. Волхв секунду раздумывал, попытался дернуть рукой. Но Илья еще сильнее сжал руку старца, и нож выпал из нее. В группе селян ахнули – плохое предзнаменование. Возмущаясь, люди двинулись к волхву и Илье. Тот обернулся, отпустил руку волхва и положил свою руку на рукоять меча. – Кто будет нападать первым? Селяне остановились. Они были безоружны и, хотя их было много, нападать на воина не решались. Волхв прошипел сквозь зубы: – Как ты смеешь обнажать меч? – Я только положил руку на его рукоять. Так ты согласен на обмен? Берешь гривну серебра за девушку? Спросил Илья не миролюбиво – с угрозой в голосе. Волхв хоть и жрец, а живой человек и может испугаться за свою жизнь. Старик он уже, пожил много, но умирать все равно не хочется. – Согласен, – процедил сквозь зубы волхв, – она твоя. Илья развязал мошну и, достав гривну, бросил ее на жертвенный камень. Вынув из ножен боевой нож, разрезал путы на руках девушки, потом вытащил кляп у нее изо рта. – Иди к деревьям, жди меня. И никого не бойся. Ты поняла? Девушка кивнула. Была она бледна, и Илья видел, что тело ее сотрясала мелкая дрожь от пережитого. Если бы не он, волхв уже убил бы ее. Тот же, глядя на действия Ильи, усмехнулся: – Она теперь изгой. Вот эти люди – ее племя. На их землях неурожай, засуха. Они сироту-девственницу привели для жертвы, а ты помешал. – Кто тебе не дает за деньги, что я дал, купить стадо баранов или несколько быков и принести жертву? – Можно и так. Волхв подобрал с жертвенного камня гривну, осмотрел ее и удовлетворенно кивнул. Гривна исчезла в складках одеяния. Затем он повернулся к селянам: – Богам оказалась неугодна смерть юной сироты, потому они прислали своего воина по имени Ратибор для ее спасения. Но дождь вам будет! Славный воин Ратибор дал выкуп за девушку, много денег – большую гривну. Я куплю на нее несколько быков и принесу одного из них в жертву богам. Боги будут довольны! Я совершу обряд на капище Перуна, Даждьбога и Макоши. Ступайте с миром, люди, и благодарите Ратибора. Возмущение селян сошло на нет. Все видели гривну, все верили волхву. Поклонившись ему в пояс, они стали расходиться. Волхв повернулся к Илье: – Неуж за девицу безродную людей мечом побил бы? – Клянусь, сделал бы так! – По Ярославовой «Правде», коли меч обнажил, но удар не нанес – одна гривна. – Разве я обнажил его? – возразил Илья. – Видаков нет! – Правда твоя, – скривился волхв. – Ты мне в помощь послан Макошью, а на самом деле воспрепятствуешь в моих делах. – Понравилась девка, я не прочь ее в жены взять. – Даже так? Она же безродная и нищая, приданого за нее никто не даст. – Ничего, с голоду не помрем. Меч прокормит и боги помогут. – Так ведь детишек у вас не будет, ты же нелюдь! – Как ты меня назвал? – Илья нахмурился. Нелюдь в его понимании – это человек, совершивший дикое, жестокое, выходящее за границы зла преступление. – Как есть нелюдь! – подтвердил свои слова волхв. С этими словами он опасливо отступил на пару шагов, опасаясь ответных действий со стороны Ильи – силу его руки волхв уже испытал на себе. – Ты же не нашего мира. Оболочка твоя человеческая, а ранить или убить тебя невозможно, потому как ты не рожден еще. Не веришь – уколи себя ножом или порежь, сам увидишь. Глаза волхва торжествующе блестели, а Илья был ошеломлен услышанным. Он – и нелюдь! Тем не менее он вытащил боевой нож и уколол себя острием в левую ладонь. Выступила капелька крови, и Илья почувствовал боль. Врет волхв! Он повернул руку ладонью к волхву – любуйся, мол! Однако волхв только хмыкнул. Илья взглянул на ладонь. На ней – ни следа – ни укола, ни крови. Но ведь только что была! |