Онлайн книга «Право вернуться»
|
— Что же вас беспокоит, миссис Катрин? — Ученики? Нет, они здесь ни при чем. Меня беспокоит дядя — Пьер Жаккар. Он каждый раз переживает, что их банк опять попытаются ограбить. — Пусть ваш дядя успокоится, — сказал я. — Все будет хорошо. Банда Фоули уничтожена, и ему незачем волноваться. — Но главаря вы так и не поймали… — заметила Катрин. — Вопрос времени. Тем более что Уильям Фоули не глуп. Не станет же он грабить банк в одиночку. Это было бы слишком самоуверенно с его стороны. — Вы говорите это с таким убеждением, словно знаете, где он прячется. — Даже если бы я и знал, миссис Катрин… Вы же прекрасно понимаете, что не сказал бы. — Местные жители правы… — Она улыбнулась и опустила голову, рассматривая осенние листья под нашими ногами. — В чем именно? — Вы очень скрытный человек, Алекс. Жаль… — Боже меня упаси. Я просто не люблю болтать о разных пустяках. — Фоули для вас пустяк? — Нет, этого я не говорил. Просто эта тема не слишком интересна. — Что же вам интересно… мистер Талицкий? Она неожиданно остановилась и даже поднялась на цыпочки. Долго смотрела мне в глаза, а потом улыбнулась. Как-то бесхитростно, совсем по-детски. Что я мог ответить? Ничего. Что мне до сих пор снятся московские улицы и маленькая светловолосая девушка? Что просыпаюсь в кромешной тьме своей комнаты и, затаив дыхание, надеюсь, что все это сон? Мне кажется, что вот именно сейчас за окном мелькнут фары автомобиля и послышится привычный шум ночного города? Увы… Этого я сказать не могу. Ни к чему рассказывать о своих мыслях. Незачем… Проводив Катрин, я вернулся в наш офис. Сварил кофе и обсудил с Грином особенности пушной охоты. Ну как обсудил… Роберт говорил, а я только слушал, листая старые газеты. В нужных местах кивал и поддакивал, изображая старого и мудрого охотника, который и белку в глаз бил, и соболя добывал. Мистеру Грину, надо заметить, собеседник был не особо и важен. Не окажись я на месте, он бы то же самое рассказывал своей собаке. Вскоре появился шериф. Хмурый и неразговорчивый. Или на миссис Эшли нарвался, или в мэрию заходил. Здешние чиновники ничем не отличаются от наших, и настроение другим портят с завидной регулярностью. Чем? Всем, чем угодно! Жалобами на нерасторопность, перерасход средств или еще что-нибудь подобное. Фантазия у них работает, этого не отнимешь. Старик Грин покосился на шефа и сразу вспомнил о каком-то важном деле в конюшне. — Мне не дает покоя этот огрызок письма, который мы нашли в камине, — сказал я, когда Роберт вышел на улицу. — Неужели? — хмыкнул Марк. — А я полагал, что тебе не дает покоя Катрин Фишер! Кстати, вы хорошо смотритесь вместе. Ты бы подумал, Талицкий. Хорошо подумал… — Уже донесли? — поморщился я. — Не донесли, а упомянули об этом факте в одном пустяшном разговоре. Знаешь кто? — Понятия не имею. Ты же никогда не выдаешь свои источники информации. — Не тот случай, Алекс. Просто я встретил твою хозяйку, миссис Грегори. Она-то мне и сказала, что мистер Талицкий провожает учительницу. Дело в другом… — В чем именно? — Как именно она это сказала. — Ты сейчас о чем, Марк? — не понял я. — Она сказала это с легким оттенком горечи. Она не умеет скрывать чувства. Понимаешь, Алекс… Если ты что-то решил или собираешься решать, то не доводи дело до любовных треугольников. Ты же не Стив Палмер, который трахает все, что движется и дышит. Грегори — хорошая и добрая женщина. Знавал ее мужа. Не хочу, чтобы ей было больно. Ты же хороший парень, Алекс! Не заставляй меня изменить это мнение о тебе. — Не собирался я этого делать, — покачал головой я, — даже не думал. — Поверь мне на слово, приятель, иногда все получается без нашего участия. Безучастие, Алекс! Вот главная причина всех наших бед. Ты подумай. Хорошо подумай… — Ладно, — кивнул я, — давай вернемся к огрызку письма. Так будет лучше. — Я и сам про него часто вспоминаю, — нехотя признался Марк и провел рукой по лицу, будто надеялся смахнуть усталость и заботу. — Тюрьма… Брикстоун. Вустер… Знать бы, что задумал Фоули и почему он решил бросить своих парней… — Не знаю. Разве что есть и другие, более удачливые, чем эта кучка оборванцев. — В нынешних краях всегда хватало разномастной швали, готовой пустить кому-нибудь кровь. То, что Фоули бросил своих парней, тоже не новость. Он всегда так делает, если в деле запахло жареным, но кто именно прислал это письмо? При чем здесь тюрьма Брикстоуна и Вустер? — Может быть, поговорить с арестованными? — предложил я, но без всякой надежды. — Зачем? Они все равно ничего не знают, — отмахнулся он. — Ты уверен? — Абсолютно! В игре, которую ведет Фоули, они всего лишь мелкие и никому не нужные карты! Шестерки, которые сбросили без раздумий и сожалений… Шериф дернул кистью, словно сбросил на стол карты, и задумался. Я не стал ему мешать. Тем более что в голове билась какая-то неуловимая мысль, которая не давала покоя. Старался поймать ее за хвост, но она ускользала, как угорь из рыболовного садка. — Слушай, мистер Брэдли… — Чего тебе? — Скажи, я как-то пропустил, а точнее — упустил это из виду… — Алекс, не тяни кота за хвост! — Как умер наш старый учитель? — Хм… — удивленно хмыкнул шериф. — У себя дома. — То есть ничего подозрительного в этой смерти не было? — Конечно же нет. Старику было лет семьдесят! Почему тебя это заинтересовало? — Да так… ничего особенного. Не обращай внимания. Кто сегодня дежурит? — Ты. Стив вечером занят. — Ничего себе! — возмутился я. — Это что-то новенькое в нашем расписании! Чем же он занят? Охмуряет какую-нибудь дамочку? — Присматривает за гостями нашего города. — Вот в чем дело… — протянул я. — Понятно. За двумя джентльменами из ресторана? — Ты совершенно прав. Это карточные шулеры. — Значит, будет весело. — Может быть, и так. Не дай бог, конечно! Надоело разгребать этот мусор… — Он посмотрел в окно, но, разумеется, ничего хорошего там не увидел, кроме пыли и грязных разводов. Марк провел пальцем по стеклу и выругался: — Я когда-нибудь уволю этого старика! Сколько раз ему говорил, что надо помыть окна!!! — Надо принять на работу старушку Эшли, — предложил я, — она быстро наведет порядок в городе. — Даже не сомневаюсь! И начнет с того, что повесит Алекса Талицкого и Стива Палмера. — Меня-то за что?! |