Онлайн книга «Ассоциация»
– Не смейте тыкать мне в нос уставом в моем собстенном доме! – Это надо понимать как утвердительный ответ? Председатель, глубоко вздохнув, заставил себя улыбнуться. – Сожалею о пропаже ваших друзей, – произнес он вновь спокойным голосом. – Что же все-таки с ними случилось? Колхаун пристально посмотрел на ломоть непонятного мяса у себя на тарелке, оторвал несколько волокон и демонстративно положил в рот. Он блефует. Наверняка блефует! Все здесь напоказ, это просто спектакль, приготовленный специально для Барри. И все же нельзя не признать, представление срежиссировано мастерски. Им удалось его деморализовать. Страх почти уже заглушил злость. – Что вам надо? – резко спросил Барри. – Зачем вы меня пригласили? Колхаун снова сел и сцепил пальцы. – Сложилась патовая ситуация. С точки зрения устава, вы проживаете в самовольно захваченном доме. Ни дом, ни участок вам больше не принадлежат, однако освободить их вы, по-видимому, не намерены. – К чему вы клоните? – На ежегодном собрании вы заявили, что требуете настоящих выборов. Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы в правление выбрали вас или отобранных вами кандидатов. – И что? – Полагаю, настало время пустить в ход Девяностую статью. Скрытый прожектор внезапно осветил стену позади стола, и на ней от пола до потолка проступили громадные ярко-красные буквы. Вверху Барри прочел «Девяностая статья» – только эти слова, ни заголовка, ни номера раздела или параграфа. Все написанное ниже казалось полной тарабарщиной. – Эту статью вы не найдете в своем экземпляре УАДа, – объявил председатель. – Почему? – спросил Барри. Колхаун подался вперед. Его лицо приняло такое свирепое выражение, что Барри невольно попятился. – Потому что ее невозможно уловить и зафиксировать во времени. Нельзя свести ее глубокий смысл к какому-то одному толкованию. Она вечно изменяется, приспосабливаясь к любым обстоятельствам. Эта статья – сердце нашей ассоциации. Именно она дает нам власть и силу и позволяет всем вам наслаждаться идеальным совершенством жизни в Бонита-Висте. Барри не знал, что на это ответить. Он как бы случайно повернул голову, якобы оглядывая комнату, а на самом деле желая проверить, свободен ли путь к отступлению. Зря надеялся – железная дверь была заперта, хотя он не слышал, как ее закрывали. Барри вновь обернулся к председательскому столу, борясь с подступившей клаустрофобией. В комнате пахло потом, кровью и другими телесными жидкостями. Барри с трудом подавил рвотный позыв. – Обращение к Девяностой статье осуществляет глава информационной комиссии. – Колхаун кивнул сидящему справа старику. – Фентон? Тот отпихнул трудившуюся меж его коленями женщину и встал. Выглядел он еще причудливее председателя. Чересчур правильной формы нос был смещен вбок, словно его в спешке прилепили на физиономию, чтобы придать ей хоть немного сходства с нормальным человеческим лицом. – О, Девяностая статья, – нараспев забубнил старикашка. – Дозволь испросить твоей неизреченной мудрости! – Мудрость твоя безмерна! – подхватили остальные члены правления. – Яви нам сокровенное знание для успешного решения данного дела, как и всех прочих дел! – Благословенны правила и установления твои! Фентон, закрыв глаза, низко поклонился стене. – Девяностая статья! Барри Уэлч желает выдвинуть свою кандидатуру на выборах правления Ассоциации домовладельцев коттеджного поселка Бонита-Виста. Как нам следует поступить в сем случае? Тарабарщина на стене внезапно превратилась во вполне связный текст, хоть и написанный вычурно-старинным шрифтом. Составлен он был не в псевдоюридическом стиле, как весь остальной устав, а скорее в духе какого-нибудь религиозного трактата, витиевато и выспренно, что звучало не менее дико. Фентон, разогнувшись, прочитал вслух: – Возжелавший поместить имя свое в числе кандидатов да вступит прежде в поединок с любым из членов правления. Биться им надлежит не на живот, а на смерть, и оставшийся в живых да займет место в священном списке для голосования. Помилуй душу сражающегося, ибо не ведает, что творит! Шестеро старцев вперили взоры в Барри. Он затряс головой: – Не знаю, что у вас здесь происходит, но я не намерен в этом участвовать. – Поздно, – изрек Джаспер Колхаун. – Не буду я ни с кем драться! Однако про себя Барри подумал, что за этим и пришел сюда. Вот оно – открытое столкновение, которого он так долго добивался. Правда, он не ожидал поединка в буквальном смысле слова, но, по крайней мере, ему наконец-то представилась возможность сразиться с правлением. Он вспомнил кота Барни, вспомнил Рэя, Кенни Толкина, Дилана, и Чака, и Донну, подумал о Морин и будущем ребенке, выпуская на волю гнев, позволяя злости разгореться. Колхаун вновь улыбнулся неестественно широко. – Барри Уэлч! – прогремел он. – Сим вызываю тебя на смертный бой! В присутствии широкой общественности! Члены правления громогласно поддержали председателя. Их воинственный клич подхватили женщины-добровольцы под столом. Огненные буквы погасли. Теперь комнату вновь освещали только чадящие свечи. «Да, – подумал Барри. – Я готов. Я их, мерзавцев, всех положу!» Улыбка Джаспера Колхауна напоминала оскал. – Принимаешь вызов? – Принимаю! – Вот и отлично, – произнес председатель. – Просто замечательно. Он снова сел. Улыбка исчезла, как не было, черты лица отвердели. Колхаун властно кивнул Ральфу. – Подготовь этого говнюка к битве. Барри провели через узкую дверь возле витрины с чучелами, затем по длинному коридору со стенами, обшитыми ржавым железом. Пахло там, как в заброшенной канализации. В конце коридора открылась чудовищно грязная комната с низким потолком, полная добровольцев. Они мигом набросились на Барри и принялись его раздевать. Все происходило в полном молчании, и от этого было особенно жутко. Его толкали и дергали во все стороны, рывком распахнули рубашку, содрали ботинки, расстегнули ремень, сдернули брюки. Слышались только неровное дыхание самого Барри и его растерянные протесты. В конце концов он остался в одних трусах, весь захватанный грязными руками. Добровольцы расступились, глядя в пол, на стены, на потолок, друг на друга, только не на Барри. Кажется, им было стыдно. У писателя возникло странное ощущение, что они на его стороне и желают ему победы. Победы в чем? Что ему предстоит? Кулачный бой? «Поединок» – слишком расплывчато. Барри не представлял, по каким правилам они будут драться. Колхаун с виду рыхлый старик, такому навалять – невеликий подвиг. Но кто знает, какая мускулатура скрывается под странной, противоестественно бледной кожей? От всех членов правления исходило ощущение неизъяснимой мощи. Барри был совсем не уверен, что сумеет справиться с председателем. |